Сеятель

А вспоминал я свою жизнь в теле бывшего Шрамоголового. Я ведь там сорок семь лет прожил. Без шуток, я стал мастером в артефакторике, зельеварении, все же смог, стал мастером магии проклятий, мастером рун и мастером бытовой магии. Как ни странно, но мастером боевой магии я не стал, остановился на уровне подмастерья, так же как в чарах и трансфигурации. А вообще, что там за жизнь была? Знаете, меня только учеба и жены интересовали. Так что, когда школа выкинула Дамблдора с территории, дальше все события пронеслись мигом. Боунс арестовала Петтигрю, освободили Сириуса, но он мне не нравился, с душком, директорский подхалим, так что отправил его в Бразилию, откуда через десять лет тот мне прислал трех мелких Блэков, своих детей. К счастью, они стали достойными продолжателями традиций рода, не то что их папаша. Как и хотел, женился я на Гермионе, она стала леди Поттер, а Луна – та уже леди Блэк. Директором стала Спраут, а нашего декана я так в газете ославил, дав титул «худший декан столетия», что ей этот пост уже не грозил. Дамблдора убили, а его голову принесли мне. До сих пор хранил в бутыли, в специальном зелье, чтобы не портилась. Еще до возвращения на второй курс Хогвартса я в Гильдии наемников Франции выставил заказ на голову Дамблдора, оценив ее в пять миллионов галеонов. Деньги были переведены на счет Гильдии, и они там были, пока мне не принесли его голову. Пятнадцать групп наемников заинтересовались. Моя задача была выкинуть его из школы, где тот был неуязвим, с чем я блестяще и справился. Кресла на других почетных службах он также потерял, когда в газетах были опубликованы сенсации и пошла охота. Полгода прятался, но все же долго прятаться не смог. Крестражи я уничтожил все. В школе уровень образования поднялся, и, женившись в шестнадцать лет, я спокойно учился и любил жен. Дети у нас были, наследники остались. Не факт, что сейчас это тоже не одна из реальностей. Я уже ни в чем не был уверен. Сеятель, мать его… Хотя все вокруг действительно уж больно правдиво, и все старческие болячки на месте. Это особенно неприятно, привыкнув жить в молодом теле, вдруг обратиться в старика.

Вот так я лежал и вспоминал свои эксперименты в мире Поттера. Ведь я там мог стать мастером магии без волшебной палочки, но не стал сдавать экзамена, не хотел к себе привлекать внимание. Еще в последние пять лет увлекся медициной, целительством и, найдя учителя, магистра-целителя из Китая, все эти пять лет был его учеником. Жены жили со мной. Мы были в отпуске в Австралии, когда меня вернули в мое старое дряхлое тело. Это я к чему: лежа на кровати, я машинально без палочки зажег огонек на ладони. Но это невозможно, в моем мире магии нет! Или есть? Я уже сомневаюсь в реальности происходящего. Я вызвал огонек машинально, на автомате, не думая, и сейчас, пораженно глядя на него, погасил, потому что медицинские приборы начали сходить с ума. Это происшествие заставило призадуматься. Для чего я вспомнил о своем целительстве? Дело в том, что в мире магии еще за сто лет до рождения Гарри был учрежден фонд. Тот, кто создал бы способ продления жизни, по сути омоложения, получил бы сто миллионов галеонов. Пока никто на эту сумму не претендовал. Богатые люди магического мира не желали стареть и умирать, и вот искали способ. Многие. Тут и зельевары, и чароплеты, и целители. Философский камень тут не катит, тем более Фламель им не делился. А мой учитель-китаец еще лет пятьдесят назад нашел способ омоложения. Обычные чары, два заклинания, генетика, и на клеточном уровне тела начинают омолаживаться. Сами. Заклинание нужно раз в год повторять, точнее, заново запускать, и за пять лет из девяностолетнего превратишься в двадцатилетнего или в пятнадцатилетнего. По желанию. Деньги китайца не интересовали, да и меня тоже, поэтому информацию не обнародовали, иначе нас порвали бы. Заклинанием я владел, вот только сил требуется много, и если даже их мне и хватит, я тут же свалюсь от магического истощения. Это в теле Поттера я был сильным магом, сильнейшим в Англии, а тут – пока не знаю. Определить мой уровень можно ритуалом, но только не лежа в койке умирающего.

Пока на писк аппаратуры бежала медсестра, я решил рискнуть, скастовал правой рукой одно плетение, левой – второе, и активировал, пустив на них всю силу, что во мне была. По моему телу прошла световая волна: в ксероксе, если крышку не закрыть, такая же бегает. Едва та пропала, я почувствовал сильное магическое истощение, но сознание не терял, значит, по уровню силы я выше среднего.

Тут прибежала дежурная медсестра. Дело было ночью, и сестра в отделении находилась одна. Еще был врач, но он как раз осматривал больных в других отделениях. Опросив меня и не получив внятного ответа, она бросилась к аппаратуре, но та молчала, потому что вся сгорела.

– Видимо, короткое замыкание, – растерянным голосом сказала сестра.