Сеятель Ветра

– Ты думаешь, что готов умереть? Смотри мне в глаза, когда с тобой говорю! Я спросил: ты готов умереть за то, что любишь и во что веришь? Потому что мы готовы. И выбираем отдать жизнь и кровь за Царство. За таких, как ты, Тубиэль. За твои лилии и розы. За твой святой покой. Поскольку мы достаточно безумны. Подумай хорошо, ты тоже?

Он отпустил ангела Лета на землю, ослабил хватку на горле, но сжал его за белый ворот одежд садовника.

– Мы пройдем, Тубиэль. И ты откроешь нам ворота. Поскольку я не допущу, чтобы ты погиб из-за нескольких сломанных роз. Я научился ценить жизнь. Даже твою. Поверь, я знаю, о чем говорю. Кто лучше может об этом знать, чем ангел Разрушения? Сам когда-то умер, и это не очень приятно, правда. Так что открывай ворота, а я пообещаю тебе, что мы проедем шагом, один за другим, и не сломаем ни одного цветка. Согласен?

Ангел Лета плакал. Слезы текли по щекам, по вздувшимся красным следам, оставленным ладонью Даймона. Фрэй смотрел в заплаканные голубые глаза Тубиэля.

– Ты согласен? Сделаешь это?

Зареванный, сопливый Тубиэль, ненавидя себя, ненавидя этого хмурого, смертоносного ангела с глазами как Бездна, медленно кивнул головой.

– Спасибо, – прошептал Даймон. – Иначе мне пришлось бы тебя убить.

Он повернулся к группе перепуганных садовников.

– Видели? – хрипло крикнул он. – Тогда пошевеливайтесь. Открывайте ворота!

В горле он ощущал странную сухость, в ногах тяжесть. Его охватила внезапная волна усталости. Поврежденная рука болела так, что он вынужден был крепко стиснуть зубы. По пальцам сбегали капли цвета красного вина, падали на безупречно белый песок, сразу же впитывались, создавая знаки с тайным алфавитом крови. Он тяжело заскочил на Полынь. «Мне нужно отдохнуть, – подумал Даймон. – Я выбрал битву, а сам с трудом влез на коня». И тогда перед глазами встало бледное, исхудавшее лицо Хийи, и слабо тлеющий огонек гнева снова вспыхнул высоким пламенем.

С правой стороны подъехал Камаэль.

– Истекаешь кровью, – тихо сказал он. Его взгляд был обеспокоенный и серьезный.

– Ничего, – прошептал Даймон. – Сейчас засохнет.

– Мне действительно провести саранчу через сады в рядочек?

Фрэй кивнул.

– Ладно, посмотрю, что можно сделать. Построиться в колонну по двое! – крикнул граф-паладин Преисподней. – Разъехаться по параллельным аллеям двойками или четверками, в зависимости от ширины тропинки! Вперед!

Ангелы Лета уже открыли створки ворот. Солдаты въезжали по очереди, втискиваясь на аллеи стремя к стремени.

Тубиэль всхлипывал, сжавшись на краю дороги. Он хотел растаять в небытии, исчезнуть, прекратить существование. Он чувствовал отвращение к себе из-за собственной трусости. Он сжался, вспоминая свое самоуверенное поведение. «Мои цветы, – подумал он. – Мои цветы!», но даже они утратили значение. Ничего уже не было настолько важным. Мир лежал в руинах, война пришла в сады Царства. И она не желала следовать правилам.

Начальник ангелов Лета лежал в пыли возле дороги в когда-то белых одеждах, сейчас грязных, словно насмешливый символ его падения, отмеченных клеймом кровавых отпечатков Даймона. Он смотрел, как ровные шеренги всадников, разбитые на двойки и четверки, исчезали в аллейках сада.

Шум пронесся Божьими садами. Кони шли вереницей, наездники стукались стременами. Им вторило пение птиц и тяжелый запах цветов. Копыта месили гравий и белый песок. Цветущие ветви стегали шлемы солдат. Дрожали белые головки случайно потревоженных лилий.

Маленькая зеленая птичка присела на руку Тубиэля и защебетала.

Девяносто четвертая провинция Царства не впечатляла пейзажем. Насколько хватало глаз, раскинулась равнина, заросшая острой короткой травой. Полоса голых холмов, в большинстве не слишком крутых, определяла границу со стороны Седьмого Неба. В окрестностях не было никаких зарослей, что могли закрыть или предоставить укрытие вражеской армии. Посреди равнины возвышалась крепость, словно огромное окаменевшее чудище, протянувшее далеко в степь щупальца стен и укреплений.

– Нелегко будет их оттуда выкурить, – буркнул Камаэль.

– Сами выйдут, – хрипло произнес Даймон. – Капитулируют.

Камаэль посмотрел на волчий профиль друга.

– И что мы сделаем? Это вроде как карательная экспедиция, а не судовой эскорт.

Даймон повернул голову. Черные глаза были глубокими, как Космос.

– Мы заметим капитуляцию, – медленно произнес он, – через какое-то время.

* * *

Дубиэль нервно кружил вокруг стола.

– Ты хочешь тут защищаться? Нам не хватает продовольствия, амуниции, солдат! Это безумие!

– Знаю, – ответил Нитаэль, стиснув пальцами виски.

– Тогда что? Сдадимся? Это же саранча под командованием Ангелов Меча! Лучше сразу повеситься.

– Капитулируем, – хмуро произнес Нитаэль.

Дубиэль вздрогнул.

– Как? Вывесим белый флаг и подождем, пока они зайдут в крепость, чтобы нас перерезать? Нитаэль, на милость Бога, это саранча! Жаждущие крови чудовища! К тому же с ними этот Фрэй, проклятый призрак! Скажи мне, ты собрался сдаваться ангелу Разрушения?

– Об этом нужно было думать до того, как заваривать революцию, – буркнул Нитаэль.

Дубиэль фыркнул.