Сейф дьявола

Беер кинул на него ненавидящий взгляд, шумно вздохнул, но потом махнул рукой и, не сказав ни слова, повернулся и пошел прочь. Через минуту послышался шум мотора отъезжавшей машины.

— Дайте ему снова полмарин, — хрипло сказал Симор и посмотрел на своего ассистента.

Доктор Круз недоуменно покачал головой:

— Но ведь этим мы его…

— Делайте так, как я сказал! — прикрикнул на него профессор, а сам бегом вернулся в кабинет и бросился к телефону.

* * *

Бутылочного цвета «воксхолл» слегка покачивался на неровной асфальтовой дороге, колеса его монотонно шуршали, разбрызгивая грязь. Через открытое окно в машину врывался свежий воздух английской деревни, небо после короткого грозового дождя опять прояснилось. Все вокруг было умыто и сияло яркими красками, а трава вдоль дороги зеленела как-то по-особенному.

Машина медленно двигалась по длинным аллеям из вековых деревьев, за которыми время от времени сверкала белизной штукатурка деревенских домиков; овцы беззаботно паслись у самой дороги, а на склонах холмов рычали трактора. Все дышало спокойствием.

Двое мужчин, сидевшие на заднем сиденье, в молчании курили толстые сигары и рассеянно поглядывали вокруг.

— Мне нужно было бы стать фермером, — произнес вдруг один из них и тоскливо улыбнулся. — Что может быть прекраснее работы на земле! При этом человек испытывает какую-то особую уверенность, чувствует свое родство с землей, вы понимаете меня, инспектор?

— Да, наверное, мы с вами сделали не лучший выбор, — ответил тот, к кому обращались, и внимательно посмотрел на Гордана, словно видел его впервые.

— Жаль, человек всегда делает не то, что действительно должен делать.

Машина повернула направо. Асфальт сменился пыльной дорогой, извивавшейся вдоль старой, запущенной аллеи, в конце которой виднелись массивные стены какого-то строения.

— Вы знаете свою задачу, инспектор? — вполголоса спросил Гордан — тот кивнул.

Машина проехала еще несколько метров и остановилась у главного входа. Шофер вскочил со своего места, обошел сзади машину и открыл дверцу. Гордан вышел и сделал знак своему спутнику. Они поднялись по ступенькам, прошли между колонн, поддерживающих старый балкон с кованой решеткой вместо перил, и открыли массивную дубовую дверь. На них пахнуло резким запахом больницы. Они молча дошли до кабинета Симора, Гордан рывком открыл дверь и вошел.

— Инспектор Пассвег, — кивнул он на человека позади себя, когда профессор, вскочив из-за стола, вытаращил на капитана глаза: в ту минуту он ждал кого угодно, только не его. — Мы приехали взглянуть на репортера Майера, — небрежно бросил Гордан и сел. — Как дела у этого парня?

— Подает большие надежды, — улыбнулся профессор, понемногу приходя в себя. — Думаю, господину инспектору ни за что на свете не удастся убедить его в том, что он не Олаф Енсен.

— Кто? — не понял инспектор и с удивлением посмотрел на Гордана, но тот только пожал плечами.

— Чтобы вы поняли, — усмехнулся профессор, — Майер вбил себе в голову, что он моряк из Киля, а его корабль потерпел крушение у берегов Ирландии: Он преспокойно покажет вам ожоги на спине от горевшей нефти, а ведь бедняга никогда не бывал на море, и если и видел корабли, то это были пароходы на Дунае.

— Вы нам его покажете?

— Пожалуйста, пойдемте.

Они долго шли по длинным коридорам, пока профессор не остановился у одной из дверей:

— Прошу вас.

Пассвег вошел в палату, быстро огляделся и подошел к одной из кроватей. На подушке лежала забинтованная голова, глаза человека были открыты. Пассвег заглянул в них и почувствовал, как у него сжалось сердце. Таких пустых, погасших глаз инспектор еще не видел.

— Как вас зовут? — спросил Симор и грубо затряс лежавшего в постели человека.

— Ен-сен, О-лаф Ен-сен, — выдохнул тот и отвел глаза от инспектора. — Я был на корабле. Го-рел. У меня спина со-со-со… — У него вдруг сорвался голос, и он зарыдал.

— Я позову Круза, пусть сделает ему успокаивающий укол, — сказал Симор, заметив вопросительный взгляд инспектора, и быстро вышел в коридор.

Пассвег медленно, почти машинально приблизился к постели, рывком сбросил одеяло, на глазах у удивленного Гордана повернул репортера на бок и задрал ему пижамную куртку. И тут же вскрикнул от ужаса и отвернулся.

Он только на какое-то мгновение увидел на спине несчастного репортера страшное черное пятно спекшейся кожи, но этого было достаточно, чтобы никогда не забыть. У него так дрожали руки, что он не смог даже прикрыть рану.

— Не обязательно вам было на это смотреть, — глухо сказал Гордан. Он перевернул больного на спину и прикрыл его одеялом. — Правда, не надо было, инспектор, — упрекнул капитан и вышел из палаты.

Пассвег, пошатываясь, поплелся за ним и бессильно прислонился к стене коридора.

— Как же это, господи… — в ужасе прошептал он.

— Надеюсь, вы не думаете, что его жгли на самом деле? Это только такой трюк, и могу вас заверить, вполне безболезненный. Через несколько дней его подготовят к пластической операции, и все будет в порядке.

— Зачем вы меня сюда привезли? Чтобы запугать вашими методами?

— Я хотел удостовериться.

— В чем?

— Что Майер перестал быть Майером.