Секрет Эллы и Миши

Ярость охватывает меня, и на этот раз я позволяю ей взять верх. Подойдя к Майки, я сильно толкаю его, да так, что он натыкается на свою машину.

— Ты думаешь, это весело?! — кричу я. — Они врезались в дерево из-за тебя, а ты продолжил ехать. Что, черт возьми, с тобой такое?

Его глаза темнеют, и он шагает ко мне.

— Я выиграл - и это все, что имеет значение.

Качая головой, я поднимаю ноги и бью коленом по его яйцам. Сильно. Он стонет, краснея, склоняется вперед, и его девушка подбегает к нему, чтобы понянчить его. Я начинаю уходить, когда он выпрямляется. Прижимая свои поврежденные мужские конечности, он напрягается, готовый ударить меня.

Итан блокирует его и толкает назад здоровой рукой.

— Если ты тронешь ее, я впечатаю свой здоровый кулак в твое лицо.

Это не первый раз, когда он говорит нечто подобное кому-то от моего имени.

Майки отступает, бормоча что-то о том, что это того не стоит, когда Бенни помогает Мише выбраться из машины. Ветки больше нет в его плече. Теперь в этом месте дыра, которая кровоточит. Кровь стекает по его руке, пропитывая футболку, но он жив и дышит - и это все, что имеет значение.

Мы усаживаем его на переднее сидение GTO Бенни. Итан вместе с Лилой садятся назад. Миша вынуждает меня сидеть у него на коленях. Он прижимается лицом к моей груди.

Я крепко держу его, пока мы несемся в ночи.

ГЛАВА 21

Миша

Больничный свет слишком яркий. Воздух немного холодный, но теплая рука Эллы, лежащая в моей руке, утешает. Доктор вколол мне седативное средство, чтобы облегчить боль, и после чего я просто лежал на кровати, ожидая, когда он вернется, чтобы вытащить остатки ветки из раны.

Я был до смерти напуган, когда врезался в то дерево. Меня беспокоили мысли о том, что в итоге умру и оставлю Эллу совсем одну. Но сейчас я уже чувствую себя довольно неплохо.

Итан всматривается в меня и морщит нос, глядя на рану.

— Выглядит безобразно.

Я отталкиваю его в сторону и притягиваю к себе Эллу.

— Эй, милая девчонка, посиди ты со мной.

Она хихикает, потом смотрит на кого-то и смеется еще сильнее.

— Думаю, будет лучше, если ты постараешься закрыть глаза, — говорит она мне.

Я качаю головой из стороны в сторону.

— Ни за что. Все, что я хочу сейчас делать - это смотреть на тебя весь день.

Она фыркает, а затем приглаживает волосы у меня на голове.

— Перестань говорить, пока не выболтал что-нибудь крайне смущающее.

Я анализирую в своей голове информацию, и не нахожу в ней ничего подобного.

— Я буду в порядке, — говорю я, вытягивая здоровую руку и находя ее ногу. Ухватившись за нее, я притягиваю её к себе так, чтобы Элла упала рядом со мной на кровать.

— Миша, — говорит она, и ее зеленые глаза так широко распахнуты, что я вижу в них собственное отражение. — Здесь повсюду люди.

Я осматриваюсь, не видя ничего, кроме расплывчатых форм.

— Думаю, с этим нет проблем, — я шевелюсь, чтобы крепко поцеловать ее, но она дарит мне легкий поцелуй в губы, а потом отстраняется.

— Как насчет того, чтобы ты отдохнул, положив голову мне на колени? — говорит она. — И я буду гладить тебя по спине, пока ты не уснешь.

— Но что, если я проснусь, а тебя здесь уже не будет? — спрашиваю я, словно маленький ребенок, но сейчас меня это не сильно заботит.

Она поджимает губы и вздыхает.

— Я никуда не уйду.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Элла садится, и я кладу голову ей на колени. Она проводит пальцами по волосам, спускаясь вниз, к спине. Я цепляюсь за нее, пока не погружаюсь в бессознательное состояние.

Элла

Миша лежит на моей кровати без футболки и возится с повязкой, которая прикрывает рану, в которую когда-то вошла ветка. Доктора не смогли зашить ее, потому что травма слишком обширная, поэтому ему нужно держать ее прикрытой и ни в коем случае её нельзя мочить, например, принимая душ. В больнице информацию о душе он воспринял несерьезно, подмигивая мне.

Прошло несколько дней с аварии. «Chevelle», точнее то, что от него осталось, было припарковано в его гараже. Когда я увидела машину при свете, то чуть потеряла сознание, поскольку глядя на неё, невозможно себе представить, чтобы в этой аварии кто-то вообще смог выжить: дверь автомобиля вдавлена внутрь, а переднее крыло полностью отвалилось.

— Останется крутой боевой шрам, — Миша оттягивает бинты от раны.

— Рада, что ты так думаешь.

Я читаю письмо, которое появилось в моем электронном почтовом ящике на следующий день после аварии. Оказывается, я получила стажировку в музее, и теперь понятия не имею, что с этим делать. Я очень хочу на эту стажировку, ведь это такая великолепная возможность, но я не хочу оставлять Мишу.

— Что ты читаешь? — спрашивает он, опуская с кровати ноги и поднимаясь.

— Ничего. Просто просматривала свои е-mail’ы, — я выключаю экран компьютера и забираюсь обратно на кровать к Мише. Облокотившись на спинку, я вытягивая ноги.

Он указывает на рисунок разбитого зеркала, висящий на стене.

— Мне он нравится. Особенно фрагмент с гитарой.