Секрет Юлиана Отступника

Еще затемно она узнает, можно ли доверять своим инстинктам, своим знаниям, сохранившимся с тех времен, о которых она ничего не помнит.

Бесцветный отсвет от лампы на посту дежурной медсестры проникал из-за приоткрытой двери в палату вместе с узорами теней. Она не могла точно понять, действительно ли часть этих теней обрела какой-то смысл, хотя на первый взгляд ничего не изменилось.

Она несколько раз моргнула, подумав, что это мог быть лишь фокус переутомленных глаз. Напряглась, пытаясь что-нибудь услышать, но уловила лишь звуки собственного сердцебиения и дыхания, похожие на шорох статических разрядов в радиоприемнике, потерявшем волну.

Что-то загородило падавший из коридора отсвет. Лишь на мгновение, но она успела распознать контуры человеческой фигуры.

Чрезвычайно медленно и осторожно она отодвинулась к дальней стороне кровати, сжимая в руке, спрятанной под простыней, железную трубу. Ей хотелось насколько возможно увеличить расстояние от двери. То ли ей помогал недавно вновь обретенный слух, то ли какое-то шестое чувство, но она уже была уверена: нечто, появившееся в палате, движется к ней.

Она чуть повернула голову, чтобы угол глаза, самая чувствительная к движению его часть, мог уловить хоть малейшее изменение обстановки. Рядом с ее кроватью возникло что-то более плотное, более черное, чем сероватый ночной мрак палаты. Было слишком темно чтобы различить силуэт фигуры или субстанции; угадывалась лишь область, где темнота становилась черной как смоль.

Ей показалось, что она чувствует чье-то дыхание, еле ощутимую волну тепла в воздухе.

Действовать она могла лишь наугад, вернее, исходя из своего непонятного атавистического знания. Она резко села на кровати и, стиснув конец трубы, вложила в удар всю силу, ткнув ею вперед и вверх. Если бы она новела свое самодельное оружие снизу вверх, она, конечно, могла бы нанести сокрушительный удар по голове злоумышленника, но могла и промахнуться, а в таком случае второй шанс ей вряд ли представился бы. А удар снизу должен был обязательно угодить стоящему возле кровати хоть куда-нибудь. Если повезет и удар придется под ребра, то можно повредить врагу селезенку — страшная боль мгновенно вывела бы его из строя, — или даже пропороть легкое.

Нанесенный ею удар оказался настолько сильным, что болезненно отдался в ее плечах. И тут же раздался стон, как от сильной боли, и тяжелый удар о дальнюю стену.

Одной рукой она нащупала выключатель ночника и соскочила с кровати, едва ли не опередив вспыхнувший электрический свет. Прямо перед собою она увидела мужчину. Он полусидел, привалившись к стене, и скреб ногами по кафельному полу, пытаясь встать. С его подбородка, под которым, словно козлиная борода, висел оторванный кусок кожи и мяса, капала кровь.

И сразу же она увидела почти точно посередине между собой и упавшим сверкавший нож, который мужчина выронил, когда она ударила его.

Он увидел нож одновременно с нею и потянулся за оружием. Но, прежде чем его пальцы прикоснулись к рукояти, она успела представить себе его анатомию. Никелированная труба взметнулась к потолку, сверкнув, словно меч ангела-мстителя, и опустилась на шею незнакомца точно между четвертым затылочным и первым грудным позвонками, туда, где позвоночник не защищают ни черепные кости, ни плечевые мышцы. Именно там череп соединяется с шеей.

Раздалось два слившихся в один, но все же отчетливо различимых звука — чавканье рассеченного мяса и резкий хруст, словно сломалась сухая ветка. Мужчина замер и больше не двигался.

Отбросив ногой нож в угол, она наклонилась и перевернула его на спину.

Глаза с совершенно незнакомого ей лица уставились в вечность. Она села на пол рядом с убитым и принялась без спешки осматривать его карманы, хотя не представляла себе, что следует искать. В карманах дешевых брюк обнаружились лишь нитки от неопрятно застроченных швов. Ни бумажника, ни документов. Почему-то (этого она тоже не могла объяснить) ее это нисколько не удивило. Можно было подумать, что она именно этого и ожидала.

В легкой ветровке, надетой поверх рубашки поло, оказался внутренний карман. В самой его глубине она нащупала что-то, похожее на бумагу. Так и оказалось. Поднеся находку к свету, она увидела, что это билет не то автобуса, не то подземки в… Название города ей не удалось разобрать. Подняв руку, она поднесла клочок бумаги поближе к лампе.

Бесполезно. То, что когда-то было там напечатано, практически полностью стерлось после стирки или химчистки.

Хотя…

Не понимая толком, чего хочет, она поднялась и подошла к шкафу. Когда ее нашли, она была одета в туристские ботинки, джинсы и изрядно изорванную блузку. Вероятно, при ней должна была иметься какая-нибудь сумка или бумажник, где находились документы. Ничего такого найдено не было; скорее всего, погибло при взрыве.

Джинсы — крепкое американское изделие, хотя и сшитое в Тайване — выдержали катаклизм. Сейчас из вещей у нее оставались только они да подбитые железом ботинки.