Читаем Секрет Харуки Ногизаки полностью

То самое издание под названием "Невинная улыбка"?

- ...Да.

- ...?

Право же, подобное... изрядная оплошность, не так ли? Несмотря на то, что основные правила в нашей школе - на удивление свободные, но в вопросах контроля над использованием инвентаря и принадлежностей они необдуманно докучливы, и, несомненно, уже стало системой следующее: если кто-то не вернул библиотечную книгу до установленного срока, на следующий же день этот человек будет вызван по школьной радиовещательной сети. С указанием года обучения, класса, фамилии и имени этого ученика, а также - названия книги, которую он взял.

- ...Все именно так. И если они решат вызвать меня, то я, я... хлюп, - и в голосе Ногизаки-сан (которая, по-видимому, рисовала себе самое несчастливое будущее, какое можно себе вообразить) послышались всхлипывания. - П-поэтому я собиралась сейчас пойти и вернуть книгу. Хлюп, о-однако в такой час одной идти в школу... это так страшно. Поэтому я хотела попросить кого-нибудь пойти вместе со мной... и в-все же... - девочка рассказывала это со слезами в голосе.

И в самом деле. Определенно, если так сложились обстоятельства, то кроме меня не существует другого человека, которого можно попросить о подобной услуге. Если по незнанию кому-нибудь доверится, и он увидит журнал "Невинная улыбка", то получится именно такая ситуация, как если раздразнить Ямата-но орочи, тыкая палкой в заросли[34]...

- Послушай, хлюп, раз так... н-ничего не получится? Я п-полагаю, что действительно виновата перед тобой, ик, ведь я часто доставляю тебе хлопоты, и все же, и все же...

...Тем не менее, если она полагается на кого-либо, то не совершает ничего плохого. Вдобавок... считаю, что если ты - честный и порядочный парень, то прежде всего не сможешь проигнорировать Ногизаку-сан, когда она вот так рыдает.

Посему...

- Значит так, тебя устроит, если я подойду прямо к школе?

- Хлюп, что...? - изумленный голос по ту сторону телефонной линии. - Ты... пойдешь со мной?

- Ага, в конце концов, делать мне сейчас нечего...

Я уже решил поступить именно так. Нуу, все еще оставалось домашнее задание по английскому языку, однако в данный момент это несущественно. Слезы Ногизаки-сан или навязчивый выговор от учителя английского языка (возраст - сорок два года, пол - мужской, главная черта характера - неприятный)? Ситуация такова: сейчас у меня нет времени, чтобы еще раз обдумывать, какую из вышеуказанных проблем я хотел бы избежать (хотя, если это возможно, я желал бы уклониться от обеих проблем).

- С-спасибо... хлюп, искренне благодарю, - голос у моей собеседницы словно бы переполняли эмоции. Полагаю, что это весьма неприятно - идти в одиночку. Понимаю ее чувства.

Таким образом, было решено незаконно проникнуть в школу среди ночи.


* * *

Ночное здание школы выглядело весьма зловеще.

Белое сооружение, возведенное из долговечного бетона более тридцати лет назад, туманно проступало из угольно-черного мрака, и в зависимости от угла обзора выглядело совсем словно заброшенный дом. Неописуемо отвратительное ощущение. Если бы здесь очутились всякие там экстрасенсы, которые выступают на телевидении, они бы заявили что-нибудь вроде: "Ага, ощущаю чрезвычайно неприятную ауру. Оох", - после чего делали бы вид, что тяжело страдают, - вот такая здесь царила атмосфера. Стоящая рядом Ногизака-сан со слегка заплаканным видом подняла на школьное здание свой взгляд.

Итак, откуда будем проникать внутрь?

Перейти на страницу:

Все книги серии Секрет Харуки Ногизаки

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее