Читаем Секрет Харуки Ногизаки полностью

Даже если с Харукой случится то же самое, что недавно произошло в школе, нет, хуже, произойдет инцидент, о котором шла речь в той истории про времена обучения в средней школе (...как мне кажется, когда-нибудь это действительно случится), вероятно, я все равно встану на ее сторону. Полагаю, что даже если в результате этого окружающие будут смотреть на меня странными взглядами, а по школе пойдут отвратительные слухи, я навряд ли буду сожалеть о своем выборе.

Почему же?

Я могу привести множество доводов: поскольку кроме меня никто не знает секрет Харуки; поскольку я взял на себя ответственность, признав подобное увлечение Харуки; поскольку меня с серьезным видом попросила Мика, и теперь она полагается на меня в этом вопросе.

Тем не менее, главная причина, по которой я решил, что приму сторону этой девочки, является более простой и основополагающей.

Короче говоря...

Она пришлась мне по душе. Эта слегка странная леди, которая выглядит совершенной и безупречной, а в действительности является неуклюжей растяпой, плаксой, наивным существом, и при этом ее окружает атмосфера, не дающая мне возможности оставить ее наедине со своими проблемами.

- Именно поэтому, Харука, ты никогда не останешься в одиночестве. Что бы ни произошло, я ни в коем случае тебя не покину.

...Проклятье, хотя я произнес подобное по собственной воле, тем не менее, разве, как мне кажется, подобные слова не пробуждают смущение? До такой же степени, как если сказать девочке во время созерцания фейерверка: "Я хочу видеть, как эти огненные цветы отражаются в твоих глазах..."

- Ю-юуто-сан...

И все же выражение лица Харуки говорило о том, что девочка переполнена эмоциями, а в ее огромных глазах снова скопились слезы.

- Я... я... хотела, чтобы кто-нибудь непременно произнес мне эти слова, как мне кажется. Всегда хотела услышать, что я не буду в одиночестве, и что есть такой человек, который будет рядом со мной, что бы ни случилось.

По-видимому, девочка не могла больше сдерживать свои эмоции, и из ее глаз снова хлынули крупные слезы. Я уже намеревался достать из кармана платок и вытереть их, и тут все-таки спохватился, что и сегодня у меня нет с собой элегантного платочка. Нет на Земле человека, более никудышного и бестолкового, чем я сам.

Несколько секунд я пребывал в нерешительности, и все же вытер пальцами слезы на щеке Харуки. Кожа такая нежная и гладкая. Вначале лицо девочки приняло такое выражение, словно она пребывает в изумлении, тем не менее, спустя секунду оно вернулось к прежнему выражению.

- Послушай, ты не против, если я тебя попрошу всего лишь об одном?

- Не против.

- Я бы хотела, чтобы ты позволил мне совсем ненадолго воспользоваться твоей грудью, чтобы выплакаться.

- Всегда к твоим услугам.

- Хорошо, - Харука кивнула, после чего спрятала лицо у меня на груди и тихонько заплакала. Хотя я не понимал, с чем связаны эти слезы, тем не менее, слегка ее обнял.

Немного погодя девочка перестала рыдать и подняла ко мне свое лицо. Ее глаза все еще были красными, словно у крольчонка, и тогда она со смущенным видом произнесла:

- ...Пожалуйста, всегда будь рядом со мной.

Вместо ответа я снова прижал ее к своей груди. Хотя перед этим я не обратил внимания, но от длинных волос Харуки исходил нежный аромат, который успокаивающе действовал на душу. И вот когда я уже собирался погладить эти волосы...

- ...Не нахожу слов для оправдания за то, что разрушаю совершенно идиллическую атмосферу вокруг вас двоих, и все же...

- Ох!

- Ах!

Перейти на страницу:

Все книги серии Секрет Харуки Ногизаки

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее