Секретарь палача

— Сами разбирайтесь! — обреченно махнул на меня рукой Рикард, окончательно уверившись в моей неадекватности. — Но перед тем как дуться, — не выдержал он, потрясая пальцем перед моим носом, — вспомни, когда перстень начало свечением пробивать. Иден, естественно, его за помехи в работе артефакта выдал, похоже один в один, но ты подумай.

Я смотрела в спину недовольному оборотню, отправившемуся на поиски еды без меня, и не могла поверить. Иден начал светиться с нашей первой встречи? Пугающая меня тьма в его глазах становилась все сильнее. Я сказала ему об этом, как и остальные, подумав, что это сбоит артефакт.

Я прислонилась к холодной раме портрета нашего императора. Статный блондин смотрел на меня с укоризной. Иден медленно, но верно влюблялся, не зная, можно ли мне доверять. Я вполне могла оказаться шпионкой, связанной клятвой и подосланной заговорщиками убрать лезущего не в свое дело палача.

Бедный Иден!

Я жду от него предложения? А прозорливому лэру, способному просчитать меня на несколько шагов вперед, даже в голову не пришло, что нужно его сделать. Он просто счастлив!

«Какой же ты все еще ребенок, Лина!»

Если двое любят, они обязаны пожениться, жить долго и счастливо? Как в сказках, в которые верила мама? Но в сказках погибают только злодеи, а герои обязательно воскресают и находят живую воду, чтобы оживить безвинных жертв супостата. В жизни по-другому. Никто не вернет мне родителей и не оживит мертвых фениксов.

Вместо того чтобы успокоиться, расстроилась сильнее. Я решила, что буду наслаждаться жизнью, сделаю все, чтобы злодеи не добрались до императора и ответили за смерть моих родителей.

Громко забурчавший живот намекнул, что борьбу со злом придется начинать с кухни, а не с холодного кофе и подсохших круассанов, оставшихся в спальне палача, как я собиралась сделать. Заодно и проверю, как слуги реагируют на мою изменившуюся внешность. Из дома они не выходят. Если будут слишком подозрительно коситься, всегда можно отправить Рикарда за зельями, о которых мужчина знал подозрительно много для одинокого холостяка. Но до кухни я не дошла. Через открытую дверь столовой увидела балагурящего Рикарда, рассыпающегося в комплиментах перед горничной, прислуживающей за столом.

У оборотня был один несомненный талант — он умел отвлекать от проблем. Шутил ни о чем и одновременно очень смешно, а это уже искусство. Обходил скользкие темы.

Настроение улучшалось с каждой секундой, радости добавили слова горничной. Девушка, смущаясь, тихо прошептала мне, когда наливала какао, что теперь я намного красивее одной неблаговоспитанной трисс, не так давно навестившей лэра Регана. Потом, окончательно смешавшись, попросила немного зелья для волос. Я не поняла, зачем обесцвечивать ее шикарную медную косу, но пообещала, что в следующий раз обязательно куплю с запасом. Этим и озадачила оборотня, когда горничная убрала приборы и ушла, оставив нас нить кофе, заказанный зевающим Рикардом.

Быстро выпив свою чашку, я отказалась погулять по саду с мужчиной и вернулась в спальню Идена или, правильней сказать, в нашу спальню. Пару минут потратила на цветы. Не смогла удержаться. Вдыхала аромат роз, разглядывала упругие лепестки.

К созданию фальшивой ауры огненного феникса приступала до неприличия счастливая. Еще радостней на душе стало, когда поняла, что Иден перенастроил на меня не только стража и защиту комнаты, но и пентаграмму. Я-то думала, что он ее дезактивировал, когда закончил с фальшивой человеческой аурой. Оказалось — нет, перевел в спящий режим. Невероятное транжирство сил. Но как же приятна его забота!

Не придется тратить магию, которой у меня и так вряд ли хватит на ауру. Чтобы сделать ее такой же безупречной, как была, придется ждать Идена. В прошлый раз отец сделал каркас и заполнил его магией сам. Потом соорудил своего рода заморозку. Почти законченная болванка была на мне, но она оставалась неактивна. Отец заставил меня выучить схемы фальшивой ауры и заморозки, но я не была уверена, что смогу все выполнить сама. Точнее, заготовку сделать могу, а погрузить ее в стазис — вряд ли. Плетение было сложнее самой поддельной ауры.

Я часто слышала, как мама или Эмиль называли его лучшим специалистом по маскирующей магии. Папа смеялся и мрачно косился на мага, но отвечал, что он далеко не лучший, для самоучки из глубинки сойдет. И замолкал. Если бы он не был из глубинки, учился в высшем учебном заведении соответствующего направления, а не дома, его заметили бы совершенного другие маги, служители закона, и он работал бы на императора, а нам ничего не угрожало бы.

Если бы, если бы…

Пустое все это. Мечты, как было бы, если бы родители не решили переехать в столицу, не повелись на заманчивое предложение вложить деньги, настроение мне не поднимут и ауру за меня не сделают.

Покосившись на часы, маятник которых мерно покачивался из стороны в сторону, я пришла к выводу, что за оставшееся до возвращения Идена время как раз успею начать каркас.