Секретная миссия в Париже. Граф Игнатьев против немецкой разведки в 1915–1917 гг.

Свержение русской буржуазией императора Николая II самым пагубным образом сказалось на боевом духе Русской армии. В сознании большинства населения император олицетворял верховную гражданскую и военную власть, отвечая за свои дела только перед Богом. Вопросы войны и мира мог решать только он один, ибо война — дело царское. Когда же к власти в стране пришли дельцы и торгаши, разбогатевшие в годы войны на народных бедствиях, население России не признало их в качестве законных правителей, как оно не признало Бориса Годунова царем Руси после смерти последнего законного государя из династии Рюриковичей Ивана Грозного. И тот, и другой случай привели к Великой смуте в государстве, справиться с которой прекраснодушные профессора и красноречивые присяжные поверенные не смогли. Для большинства народа они были самозванцами на троне и были сметены с политической сцены в октябре 1917 года.

Попытки реформировать разведку в разгар боевых действий ни к чему хорошему не могли привести, и это прекрасно понимал П. Игнатьев. К тому же «реформаторы» и сами не знали, как это сделать. Так, стройной системы стратегической разведки, при которой отдельные ее звенья выполняют различные задачи, в России не существовало. Попытки же использовать с этой целью различные министерства и ведомства — военные, экономические, промышленные, торговые, финансовые и другие — проблемы не решали, так как отсутствовал координирующий орган этого разведывательного сообщества в целом.

Сталкиваясь со столь невысокой оценкой разведывательной деятельности П. Игнатьева со стороны комиссии В. Кривенко, не следует, на наш взгляд, забывать также и атмосферу интриг, царивших в Париже среди русских военных представителей. Взаимные упреки в некомпетентности, в сговоре с Германией и т. п. только увеличивались по мере того как Россия катилась к военному поражению и неизбежной новой революции. Каждый стремился обвинить в неудачах другого и сохранить свое пребывание в спокойном Париже, чтобы не попасть на фронт, что было связано с опасностью для жизни.

Не избежал этой клеветы и сам П. Игнатьев, особенно после Октябрьской революции, когда он оказался на положении эмигранта. В его адрес раздавались гнусные обвинения его бывших сотрудников в том, что Игнатьев 2-й якобы является агентом Германии и своими действиями на посту руководителя русской военной разведки в Европе способствовал установлению сепаратных контактов между царской семьей и двором кайзера. Французская контрразведка взяла под плотное наружное наблюдение П. Игг натьева и отдельных его сотрудников, подозреваемых в «измене». Все его разведывательные организации были распущены, а сам П. Игнатьев превратился в изгнанника. Однако и после этого поток клеветы в адрес Павла Алексеевича не прекратился. Об этом мы расскажем в одной из заключительных глав этого документального повествования, а сейчас перейдем к обстановке в России после Октябрьской революции и действиях в ней ее бывших союзников. Она самым пагубным образом отразилась на судьбе нашего героя.

Глава четырнадцатая. ФРАНЦУЗСКИЕ ИНТЕРВЕНТЫ В РОССИИ

После победы Октябрьской революции в России обстановка внутри страны и вокруг нее была весьма драматической. Сразу после падения Временного правительства Керенского державы Антанты созвали в ноябре 1917 года в Париже Межсоюзническую конференцию, на которой обсуждался так называемый русский вопрос. В декабре того же года в столице Франции состоялась конференция представителей стран Антанты, на которой были приняты меморандум и соглашение. В этих документах содержался план вооруженной интервенции в Россию.

21 декабря 1917 года британское правительство приняло специальный меморандум, определяющий политику правительства его величества в отношении России. В нем, в частности, говорилось:

«Мы должны показать большевикам, что не собираемся принимать какого-либо участия во внутренних делах России и что всякая мысль, будто мы сочувствуем контрреволюции, глубоко ошибочна. В то же время провинциальным правительствам и их армиям (т. е. контрреволюции. — Лет.) должны быть предложены агенты, офицеры и деньги. Это должно делаться как можно более скрытно, чтобы избежать, насколько возможно, обвинений в том, что мы готовим войну против большевиков»^[128].

Одновременно страны Антанты направили в Петроград миссию британского разведчика и дипломата Брюса Локкарта, который вступил в контакт с Лениным и Троцким и от имени Антанты обещал признание советской власти в обмен на продолжение Россией войны. Однако наша страна была не в состоянии воевать, поскольку к тому времени Русская армия почти распалась и прекратила свое существование как боеспособная сила. России нужно было срочно выйти из войны, и поэтому одним из первых декретов советского правительства был Декрет о мире. В нем всем воюющим сторонам предлагалось немедленно начать переговоры о заключении мира «без аннексий и контрибуций».