Секретный рейс

Сначала он провел лазерным депилятором по голове, чтобы удалить все волосы. Потом сам себе сломал нос. От боли на глаза выступили слезы, но, когда электат включен, синяков не видно, а значит, никто не догадается, что перелом совсем недавний. Затем вставил линзу в левый глаз, и тот сменил цвет с природного темно–зеленого на серо–голубой. Наконец, вытащил изготовленный по особому заказу механический глаз–протез и вставил поверх правого. Это, конечно, не настоящая киборгизация — оба его собственных глаза были в полном порядке, — нос виду не отличишь. Самые дорогие механические глаза аккуратнейшим образом вставлялись в глазницы и выглядели почти как настоящие, если не присматриваться, а вот дешевые вроде того, что он заметил у Икабода Дрифта, были крупнее и требовали дополнительных внешних приспособлений на лице. Этого достаточно, чтобы обмануть самую хитрую технику наружного наблюдения.

Разумеется, фальшивый искусственный глаз нельзя вставить под наркозом, как это обычно делается с настоящими. Он крепился к коже маленькими крючочками. От боли Холл закусил губу, но это было необходимо. Если он получит удар в лицо, глаз, вероятно, оторвется, и дело может кончиться тяжелой травмой, но зато, если понадобится, его можно снять с минимальными повреждениями. Другой вариант — клей, но его дольше растворять. Подкожные крючки хоть и болезненны, зато «глаз» можно вытащить за несколько секунд.

Одежду, что была на нем во время операции, придется выбросить. Лучше бы сжечь, но огонь разводить нельзя может включиться пожарная сигнализация. Он засунул рубашку и брюки в темный угол за трубу — там никто искать не станет — и переоделся в то, что захватил с собой. Удивительно, как легко незаметно носить с собой смену одежды, если она сшита из тонкой ткани и упакована в вакуумный пакет.

По поводу «звездной пушки» он колебался дольше. Оружие великолепное, но необычное и, пожалуй, слишком легко опознаваемое, тем более после того, как он убил из него ван Шакена. Случайная проверка может вызвать опасные подозрения, несмотря на маскировку. Кроме того, если уж он окажется в таком положении, что придется отстреливаться, игру так или иначе можно считать проигранной. Третьей запасной личины у него пока нет.

Итак, он принял решение: пушку придется бросить. На Большой Грозе многие ходят с оружием — особенно теперь, надо думать, — но далеко не все. Нужно убираться с планеты как можно скорее — придется рискнуть в надежде на то, что маскировка поможет ему пройти европейский контроль раньше, чем полиция найдет его вещи. Он вернулся к люку, через который выбрался сюда, и бросил в него оставшиеся боеприпасы. Это может навести на след, но только если они догадались про коллектор. Покончив с делом, он вышел на тускнеющий свет грозианского дня и направился к ближайшему космопорту с видом человека, которому нечего скрывать.

Являться к нанимателю с докладом он не собирался. Это он решил, как только прозвучали первые выстрелы европейцев. Все равно он начал уставать от затянувшегося сотрудничества, тем более когда его используют для черной работы вместе с кучкой бандитов. Получить деньги, убрать клиента и уйти — так он привык работать. Что ж, пусть Дрифт, Рурк и их экипаж дальше играют в свои опасные игры с европейцами. Если бы он любил биться об заклад, чего, разумеется, за ним не водилось, то поставил бы на то, что они в конце концов загонят добычу. Он даже пожелал им удачи: это избавило бы его самого от лишней работы. Если его наниматель — теперь уже бывший — сумеет уйти от мести экипажа «Кейко» и узнает, что Человек, который смеется, жив и нарушил условия контракта, это может повредить его репутации.

Улицы были забиты полицейскими — не вооруженными антитеррористическими группами вроде тех пятерых, которых он только что убил, а обычными патрульными. Он дружелюбно кивнул двоим, и те, рассеянно кивнув в ответ, прошли мимо.

Пока все шло по плану.

ВНУТРЕННИЙ КОНФЛИКТ

— Что значит — не можете его найти?

Тамара Рурк вся кипела. Неспособность европейцев выследить Холла привела ее в холодную ярость — в конце концов стало казаться, что у нее звезда в груди горит. Она выучилась терпению на горьком опыте, но сейчас готова была разнести весь Стеклянный Город, лишь бы найти того, с кем можно расквитаться за все дерьмо, которого ей и ее команде пришлось нахлебаться за последний месяц.

Капитан Соня Рыбак выдержала ее взгляд, хотя удовольствия ей это не доставило. Она чувствовала неловкость за неудачи коллег, но была человеком неуступчивым по натуре и теперь показывала всем своим видом: она не кто–нибудь, а боевой командир, и извинений от нее никто не дождется. Рурк неохотно напомнила себе, что, во–первых, эта женщина им нужна, чтобы найти и уничтожить Келсьера, а во–вторых, с ней нельзя ссориться, иначе она, чего доброго, начнет задавать неудобные вопросы.

— Стеклянный Город большой, — ответила Рыбак, — и вы, надеюсь, согласитесь, что до сих пор, на протяжении всей своей карьеры, Человек, который смеется, всегда уходил от любого преследования.