Секретов не будет

Премьер-министр рассказывает о задачах, которые стоят перед страной. Прежде всего нужно увеличить производство чая, каучука, кокосового ореха и других продуктов, идущих на вывоз. Одновременно нужно обеспечить страну собственным продовольствием, и прежде всего рисом. Развертываются ирригационные работы. На больших реках возводятся гидросооружения. Они дадут воду и электричество для орошения засушливых земель. За счет расчистки джунглей будут увеличены и посевные площади.

Правительство отпускает много средств на развитие промышленности, и в первую очередь такой, которая перерабатывает местное сырье.

— Все это мы только начали осуществлять. Поэтому реальных результатов можно ожидать лишь через некоторое время. Но первые шаги уже сделаны, — говорит премьер-министр.

Разговор заходит о внешней политике страны.

— Мы считаем, что все народы должны быть свободными и каждый народ вправе сам решать свою судьбу, — отмечает Бандаранаике. — Наша страна не примыкает ни к каким военным союзам и стремится поддерживать добрые отношения со всеми государствами. Мы ценим дружбу Советского Союза, хотим развивать экономические, политические и культурные связи с социалистическими странами.

Долго еще длится наша чистосердечная дружеская беседа.

В заключение я прошу премьер-министра сказать несколько слов советской молодежи.

— Я слышал много хорошего о юношах и девушках вашей страны и с удовольствием напишу им свои пожелания, — улыбается премьер-министр.

Его автоматическая ручка быстро бегает по чистому листу:

«Между СССР и моей страной установились теперь дружеские отношения. Я желаю сотрудничества между нашими странами в интересах мира во всем мире. В выполнении всех задач, которые стоят перед нами в этом новом мире, молодежь может сыграть важную роль. Я приветствую юношей и девушек СССР от имени молодежи Цейлона.

Бандаранаике — премьер-министр Цейлона».

…А на следующее утро мы простились с гостеприимным островом. Серебристый самолет, подняв нас в воздух, лег курсом на индийский город Мадрас. Под крылом самолета проплывали последние кусочки земли Шри Ланка, народ которой мы узнали и полюбили за эти короткие недели.

о. Цейлон

1957 г.

ТВЕРЖЕ КАМНЯ

Густые облака зацепились за вершины, осели, расползлись по ущельям. Машины, застигнутые на перевалах, сбавили ход и, как слепые котята, тычутся носами в разные стороны, шарахаясь друг от друга. Сквозь молочное марево угадываются зловещие скалы.

Где-то совсем рядом, надрываясь, крикнул паровозик, невесть как забравшийся на такую умопомрачительную высоту.

За поворотом должна начаться дорога на Дофтану. Водитель товарищ Василе принимается напевать грустную песню на мотив нашей пушкинской: «Сижу за решеткой в темнице сырой». Да и слова похожие:

Орел, мой товарищ,Что прилетел ко мне в Дофтану,Если бы я был таким же свободным,

То поднялся бы вслед за тобоюВыше седых Карпат.

— Песня узников Дофтаны, — поясняет водитель.

Дофтана… Это слово пришло к нам много лет назад вместе с эмблемой МОПРа — мускулистой рабочей рукой, просунувшей сквозь тяжелую тюремную решетку кусок красного полотнища. Я помню, как мы, пионеры, с кружками МОПРа заходили в дома, и люди давали свои трудовые пятаки и гривенники, чтобы не умерли от голода и болезней узники германского Моабита, политических тюрем Лондона, Нью-Йорка, Парижа, Рима…

В глухих Карпатах, в Дофтане, держала сигуранца схваченных румынских коммунистов. Дофтана — это сторожевые башни, пулеметные гнезда, гончие собаки, рвущие беглеца в клочья. Дофтана — это триста девяносто семь одиночных камер, из которых двести восемь — темные. Дофтана — это пытки ледяной водой и раскаленным железом, голодом и вечным мраком.

22 октября 1940 года во время карпатского землетрясения дрогнули, зашатались стены Дофтаны. С ужасом глядели узники, как с каждым днем все ниже и ниже оседают многотонные своды.