Секретов не будет

— П. Ф. Мартемьянов? О таком сочинителе мы никогда не слышали…

Начинаем искать следы популярного песенника в Ленинградском отделении Союза.

— Этот деятель нам неизвестен, — следует ответ.

Больше месяца потребовалось работникам редакции, чтобы отыскать Мартемьянова и поговорить с ним. Оказалось, что он смотрит на вещи очень просто.

— Всю воду здесь мутит местный композитор Н. Он брался писать песни дешевле, а ему не доверили…

Увы, «Песенки фельетонистов» мы, к сожалению, так и не заказали. Нам остается утешаться лишь тем, что общепитовцам, автомобилистам, отдыхающим в профилактории «Березка», равно как и всем остальным заказчикам, так и не удалось получить своих песен. Не удалось потому, что П. Ф. Мартемьянов, мягко говоря, взвалил на свои плечи непосильный творческий груз. К музыкальному искусству он имел отношение лишь в пору далекого детства, когда в самодеятельном шумовом оркестре с переменным успехом играл на деревянных ложках…

В начале этого фельетона мы рассказали о студентке Людочке и о ее недальновидной матушке, которые взялись готовить курсовую работу с помощью «специалиста из Союза писателей». За свою наивность они поплатились собственной десяткой, и хочется посоветовать Людочке в следующий раз писать курсовую работу самой.

А что можно посоветовать тем должностным лицам, которые заключают в объятия первого попавшегося комбинатора, вручают ему сотни и тысячи государственных рублей?

На первый случай можем предложить им новую формулу «творческих» договоров, которые они подписывают с таким энтузиазмом:

«Мы, нижеподписавшиеся, заезжая «знаменитость», именуемая в дальнейшем «шабашник», с одной стороны, и, с другой стороны, директор, начальник управления и т. п., именуемый в дальнейшем «простофиля»…»

Тогда по крайней мере сразу будет ясно, кто есть кто.

1973 г.

ПРОХОДИТЕ МИМО!

Увы, нам придется начать этот фельетон с грустного сюжета. Студентка из Волгограда Елена С. написала нам о том, что молодые супруги Борис и Анна В. средь бела дня у прачечной напали на ее отца, весьма пожилого человека, избили до полусмерти. В тяжелейшем состоянии он доставлен в больницу.

«А милиция мер никаких не приняла, хулиганов к ответственности не привлекла. Вмешайтесь, пожалуйста, разберитесь!»

Мы вмешались и с помощью работников прокуратуры разобрались в этой истории предельно тщательно и объективно. В общем, события развивались не совсем так, как об этом нас информировали. Свидетели показывают, что в воскресенье, примерно в двенадцать часов дня, молодые люди вышли из прачечной, причем бельевую сумку несла Анна. Потом Борис, видимо, желая взять сумку, дернул ее к себе, и ручка внезапно оборвалась.

— Ну и медведь! — воскликнула Анна шутливо.

В это время подбежал к ним совсем незнакомый человек и, узнав, что перед ним муж с женой, заявил, что семейные отношения нужно строить совершенно на иной основе и уж, конечно, не тянуть бельевую сумку в разные стороны. Затем он стал порицать Бориса за бакенбарды и строго предупредил Анну, что даме появляться на улице в брюках неприлично. Выговаривая молодым, он распалил себя до крайности, разволновался, закашлялся, схватился за сердце и с криком упал на тротуар.

Медицинская экспертиза считает, что «острая сердечно-сосудистая недостаточность наступила в результате сильного нервного расстройства».

Прокуратура считает, что в поведении супругов В. не усматривается никаких предосудительных действий.

А мы, со своей стороны, считаем, что если бы пострадавший шел себе мимо и не пытался беспричинно поучать других, то ему не пришлось бы познакомиться с кардиологическим отделением городской больницы.

Хочется подчеркнуть, что случай этот нетипичный. Факты, когда лица, бесцеремонно вторгающиеся в чужую личную жизнь, сами получают расстройство здоровья, крайне редки. Чаще всякие сердечные приступы бывают с объектами этого бесцеремонного вторжения.

Недавно к нам приехал инспектор Орловский, выпил залпом стакан холодной воды и тяжело опустился на стул.

— Помогите! Заведующий нашим отделом Приходько разбивает мою семейную жизнь. Когда меня нет дома, постоянно названивает моей жене.

— Пытается ухаживать?

— Что вы? Все обстоит гораздо хуже. Он убежден, что проявляет заботу обо мне.

В шесть часов вечера в конторе по заготовке внеплановых кормов заканчивается работа, а в семь тридцать Приходько уже звонит на квартиру Орловским. Если инспектор дома, то Приходько успокаивается и находит себе какое-то другое занятие.

Но вот к телефону подходит Мария Петровна.

— Ах, его нет! — рокочет в трубку заведующий. — Странно. Еще час назад он должен быть дома.

— С ним что-нибудь случилось? — пугается Мария Петровна. — Вы, наверное, знаете, но не говорите.

— Не знаю. Сам не пойму, куда он запропастился. Если найдется, пусть позвонит мне в восемь часов.

Но заведующему никак не терпится ждать, и без четверти восемь он звонит сам.