Секреты

Поскольку ее мать никогда не упоминала о своих родителях, Адель думала, что они, вероятно, умерли, но ей было любопытно, от кого это письмо, и она достала его из конверта. Оно было от кого-то из Танбридж-Уэлса в Кенте и датировано восьмым июля 1915 года. Развернув письмо, она начала читать:

Дорогая Роуз!

Я была в таком восторге, что получила вести от тебя через столько времени. Я ужасно по тебе скучала после того, как ты уехала, и все девочки спрашивают, есть ли от тебя какие-то новости. Я думаю, жить в деревне немного скучно, но с другой стороны, сейчас везде скучно, единственное, о чем все разговаривают, — это война. Многие девочки в школе потеряли своих отцов и братьев, я рада, что моему отцу не нужно идти на войну и что у меня нет братьев призывного возраста. Я надеюсь, с твоим отцом все в порядке.

Твоя мама заставляет тебя вязать носки и шарфы? Моя заставляет. Меня уже тошнит от серой шерсти. Сегодня днем мы играли в теннис, и Мьюриэл Степфорд сказала, что собирается стать медсестрой. Она сказала, что хочет этого, потому что ей так жаль всех этих раненых солдат, но мы все думаем, что она боится остаться лежать на полке, поскольку здесь осталось очень мало мужчин ее возраста.

Пиши быстрее и расскажи мне, чем ты занимаешься целый день. Ты действительно разводишь цыплят и выращиваешь овощи или это была шутка? Я не представляю тебя, пачкающую руки.

С наилучшими пожеланиями,

Алиса

Заинтригованная, Адель прочла письмо трижды, потому что это был крошечный кусочек из прошлого матери, о котором она ничего не знала. Была ли эта девушка Алиса хорошей подругой? Возможно, ее мать с родителями переехала из Танбридж-Уэлса из-за войны? Может быть, ее дедушка и бабушка еще живут в Керлью-коттедж?

Письмо было написано шестнадцать лет назад, за четыре года до ее рождения, но так как она точно не знала, сколько лет было матери во время войны, то даже не могла себе представить, какого возраста могут быть бабушка с дедушкой.

Но Адель слышала, как доктор сказал, что собирается спросить Джима о семье, поэтому положила конверт вместе с другими письмами обратно и упаковала чемоданчик своими вещами. Потом она вышла из квартиры, закрыв за собой дверь.

На следующее утро, когда церковные колокола звонили к воскресной утренней службе, вернулся доктор Биггс. Он ненадолго зашел к Паттерсонам, спросил у Адель, как она себя чувствует, и сказал, что связался с больницей, в которую забрали ее мать, и что она сейчас значительно спокойнее.

— Как вы думаете, как долго ее будут там держать? — спросила миссис Паттерсон.

— Пока что трудно сказать, — осторожно ответил доктор Биггс. — А сейчас я поднимусь и зайду к мистеру Талботу.

Доктор провел с ее отцом некоторое время, а когда он спустился вниз, то раскраснелся и выглядел раздраженным.

— Беги во двор к мальчикам, — сказала миссис Паттерсон, легонько подтолкнув Адель сзади по направлению к двери.

Адель ушла, но не во двор. Она просто закрыла дверь в гостиную и ждала снаружи. Она хотела узнать, что же такое сказал отец, что рассердило врача.

Ей не пришлось долго ждать. Доктор был готов взорваться.

— Этот человек такой тупой, у меня ощущение, что я разговаривал с кирпичной стеной, — возмущался он. — Он твердо стоит на том, что Адель не его ребенок. Он сказал, что встретился с ее матерью, когда та уже была беременна, и может доказать это, потому что до того момента он находился во Франции.

— Но ведь когда он женился на Роуз, он взял на себя ответственность за Адель, кем бы ни был ее отец? — взволнованно проговорила миссис Паттерсон.

— Фактически да. Но вы знаете выражение: «Можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить», — ответил доктор. — Как я могу уйти прочь и оставить такую юную девочку в руках того, кто полон гнева и злобы? Может случиться все что угодно.

— Что же нам тогда делать? — спросила миссис Паттерсон.