Секреты «Голубого рифа»

– А пистолет-то, похоже, одноразовый, – сказал Ной и начал поспешно упаковывать осколки обратно в пакет.

– Скорее, эти типы наверняка вот-вот явятся! – поторопила нас Блю.

– Мы спешим изо всех сил, – попыталась успокоить её Шари и принялась разрезать второй свёрток странной формы – на мой взгляд, слишком медленно. Прерывисто дыша, я то и дело поглядывал, не приближаются ли к школе горящие фары.

– Быстрее, быстрее! – подгонял её Ной.

– Да всё уже, смотрите, – Шари извлекла из пакета три чёрно-серебристые флешки. Я уставился на них, лихорадочно соображая. А что, если нам…

Ной избавил меня от необходимости принимать решение, выхватив флешки у Шари из рук:

– Скопирую данные на свой ноутбук. – И он убежал.

Мы с Шари и Блю занялись другими свёртками одинаковой формы. Здесь сюрпризов не было – как мы и предполагали, в них были поддельные медикаменты.

– Я кое-что придумала, – сказала Блю. Она сбегала в хижину за тазиком и набрала в лагуне морской воды. Проковыряв дырочки в каждой второй упаковке, мы опустили их в тазик, чтобы они намокли.

– Очень океанисто, – довольно проговорила Шари. – Теперь гангстеры дважды подумают, прежде чем заниматься подводной контрабандой.

Лишь сейчас я осознал, что мы наделали. Мы, конечно, постарались придать повреждениям случайный вид, но Лидия Леннокс не дура – сообразит, что это мы, и сильно разозлится. И что тогда? Исполнит ли она свою угрозу? Опасную игру мы затеяли.

Ной примчался обратно с флешками:

– Файлов не так уж много – жаль, все зашифрованы, по крайней мере на первый взгляд. Сунем обратно и заклеим – давай, давай!

Мы попытались сделать это вдвоём, но получилось не быстрее, а наоборот.

– Чёрт побери! Что ты делаешь?!

– Где ножницы? Кто-нибудь видел ножницы?

– Ты мне пальцы скотчем замотал!

– Зашибись, теперь у нас моток скотча – можешь вот тут перерезать?

Оставалось лишь надеяться, что машина не приедет прямо сейчас.

Однако нам повезло: мы успели заклеить свёрток и завязать авоську узлом, как было. Положив её посреди парковки, мы перевели дух. И тут меня осенило:

– Можно же сфотографировать того, кто за ней приедет.

– Давайте. – Ной убежал за фотоаппаратом, а я принёс альбом и мягкий карандаш, чтобы нарисовать фоторобот. Рассредоточившись, мы залегли в кустах вокруг парковки.

– Надо спрятаться с подветренной стороны, – сказала Блю. – Чтобы, если это оборотень, он нас не учуял.

– Может, опять явятся те лжеполицейские – так они обычные люди, – сказал я, растянувшись рядом с Шари на животе за густым кустарником. Мы находились метрах в пяти от парковки, но из нашего укрытия она хорошо просматривалась. Пахло корой и влажной землёй.

Ной возился с настройками фотоаппарата – наверное, увеличивал чувствительность. Парковку освещал один-единственный фонарь, а вспышкой пользоваться нельзя: мы бы тут же себя выдали. Что-то впилось мне в кожу – я вытащил из-под живота колючий сучок. Со ствола дерева гамбо-лимбо рядом со мной спустились устрашающе крупные муравьи и заползли мне на руку.

– Тише, я что-то слышу! – прошипела Шари. У всех оборотней-дельфинов превосходный слух.

В засаде

К школе подъехал дорогой серебристый лимузин с явно специально заляпанным грязью номером. Не похоже на неотёсанных лжеполицейских. И действительно – из машины вылез худощавый молодой человек с короткой модной стрижкой в серебристо-сером костюме, сшитом на заказ. У него было привлекательное, но ничем не примечательное гладкое лицо и жёсткий взгляд. Я обратил внимание на его пружинистые движения – может, он оборотень? Шари рядом со мной затаила дыхание – она и в человеческом обличье способна не дышать почти четыре минуты.

Судя по тому, как мужчина осматривался, в темноте он видит не хуже нас. А ещё он втянул носом воздух, будто принюхиваясь. Господи, что же он за зверь? Не слишком ли близко мы спрятались? Мы лежали не шевелясь. Хорошо, что Блю учла направление ветра. Только бы Ной не начал сейчас фотографировать: хотя щелчок затвора очень тихий, незнакомец наверняка его услышит.

Всё произошло очень быстро. Оглядевшись по сторонам, молодой человек подхватил авоську со свёртками и забросил в багажник. Лишь теперь Ной нажал спусковую кнопку – очень предусмотрительно: шорохи заглушат щелчок! Я надеялся, что у него получилась пара удачных снимков.

Машина уехала, и мы тут же заговорили наперебой.

– Покажи, что получилось! – Шари выхватила у Ноя из рук фотоаппарат.

– Он смахивает на адвоката – может, работает с Леннокс в одной конторе? – предположил я, достал альбом и начал по памяти рисовать фоторобот.

– А номер удалось разобрать? – боязливо спросила Блю.

– Увы, нет. Может, на фотографиях удастся что-нибудь различить. – Ной забрал у Шари фотоаппарат и просмотрел фотографии. Один снимок получился вполне чётким.

– Надо спросить Эллу, знает ли она его.

– Удачи, – насмешливо фыркнул я.

Блю снова притихла. Помолчав, она сказала:

– А вдруг эти типы вернутся, когда заметят, что мы сделали с их вещами? Может, кому-нибудь подежурить, чтобы предостеречь остальных?

– Ладно, – согласился я, мысленно вздохнув: мне страшно хотелось спать.

Но Блю покачала головой: