Секреты медитативного дыхания

Пребывая во власти этого качества ума, человек тянется, хватает и удерживает. С одной стороны, это вполне естествен­ные инстинкты, помогающие человеку добыть еду, обрести крышу над головой и продолжить свой род. Однако, с другой стороны, они же толкают людей на преступления и заставляют развязывать войны.

Позвольте привести простой пример. В ходе личных бесед с учениками я часто предлагаю им вступить со мной в медита­тивный диалог. Во время одного из таких диалогов я спросил у женщины, своей ученицы: «Каково сейчас состояние твоего ума?» В тот момент ее ум был спокоен и умиротворен, однако затем у нее возникла ненавязчивая, но отчетливая мысль: «Я не хочу, чтобы это состояние заканчивалось». Как ни безобидно, как ни естественно такое желание — оно, тем не менее, не что иное, как желание. Пребывая в покое, она сумела разглядеть это небольшое волнение, предвестник страдания. Будучи заме­ченным, волнение ума улеглось. Я спросил, что изменилось, и женщина ответила: «Все хорошо. То желание ушло».

Первый вопрос, который следует задавать относительно любой из килес: присутствует ли она? В значительной мере трудность именно в том, чтобы ее увидеть. Когда мы видим свои желания и пристрастия, то понимаем, что с одними из них можно справиться без труда, а с другими придется пово­зиться. Иногда диву даешься, осознав, чем занят твой ум, на что он тратит день, — настолько это противоречит твоим представлениям о себе.

Цель девятого наблюдения — глубоко прочувствовать свой ум, секунда за секундой. Это знание иного типа, чем мы полу­чаем во время семинаров, ритритов, работы с психотерапевтом и чтения книг (даже этой). Это непрерывная деятельность, усилие длиной в жизнь, а не ограниченный процесс, закан­чивающийся выполнением поставленной задачи. Тут задачей является сам процесс. Прекрасно узнавать что-то о себе, даже если то, что мы узнаем, далеко не прекрасно.

Описанная выше беседа с женщиной служит отличным примером: есть покой и есть желание сохранить этот покой, нарушающее его; затем, будучи осознанным, это желание исче­зает. Именно осознание заставило желание исчезнуть. Наша цель — ясно осознавать происходящее. Мы сами себе и учителя, и ученики. Книги, семинары, записи бесед— все это задает верное направление. Однако нельзя забывать: мы изучаем не буддизм, а самих себя. Если ты знаешь все о буддизме, но не постиг себя, значит, ты ничего не понял. Как сказал Судзуки Роши: «Когда ты — это ты, дзэн — это дзэн».

Данный принцип окончательно прояснился для меня несколько лет назад, когда я проводил десятинедельный вводный курс медитации випассана. В моей группе были два доктора философии, специализировавшихся на буддизме, и еще один доктор философии и политолог из Югославии, ярый марксист. Все трое работали в Гарварде. Марксист не скрывал своего отношения к религии. Он утверждал, что это занятие для идиотов, и, по его словам, изучал медитацию лишь потому, что ею увлекалась его любимая девушка. Он боялся, что потеряет ее, если не проявит интереса к этому предмету. Буддисты же относились к нашим занятиям с трепетом.

К концу десятинедельного курса марксист достиг немалых успехов — его внутренний рост был в значительной мере обусловлен тем, что он просто следовал моим инструкциям и прилежно занимался каждый день. Исследователи же буддизма не добились ничего. Они интересовались умом Будды, но были почти равнодушны к собственному уму. Поэтому истинная цель медитации ускользнула от них.

Обратите внимание на свой ум и, обнаружив в нем жела­ние, не осуждайте его, а просто примите как факт. Желание порождает страдание — нет, не позволяйте мне убедить вас в этом, постигните данную истину сами. И когда под вашим при­стальным взглядом желание исчезнет, вы, пусть всего на миг, останетесь наедине с дыханием. Тогда вы увидите, насколько это приятно — не вожделеть.

Простое видение — совершенно наивное, как если бы вы все видели впервые, — представляет собой своего рода естественный и беспечальный разум. Желание же ведет к страданиям. Это знание может в корне изменить нашу жизнь. Но мало просто услышать об этом. В таких вещах следует убеждаться самому.

Вторая килеса — ненависть, или отвращение, и в некотором смысле она противоположна первой. Жадность побуждает чело­века тянуться и хватать, а ненависть — отбиваться, отталкиваться и избегать ситуаций, к которым мы испытываем отвращение. Мы хотим избавиться от того, что нам не по вкусу, уничтожить это. Жадность — не что иное, как желание иметь то, чего у нас нет. А отвращение — это нежелание иметь то, что есть.

Очевидный пример — гнев. И опять-таки, наша практика не предполагает войну с ним. Нам незачем что-либо делать с гневом, иначе мы лишь приумножили бы отвращение. Мы про­сто с уважением наблюдаем за гневающимся умом и стремимся прочувствовать гнев в полной мере.