Секреты Вознесения. Раскрытие космической битвы между добром и злом (ЛП)

Старик был самым первым из людей, наконец, преуспевшим в обретении тела и контроля над космическим кораблем. Он ощущал невероятную тяжесть задачи, возложенной на него. Он воспользовался компьютером корабля, чтобы послать телепатический маяк всем своим бывшим сокамерникам, рассеянным по всей галактике. Время пришло. В один прекрасный потрясающий момент они покинули тела, с которыми делили сознание, и прошли через портал в специальную зону ожидания на корабле. По существу, это была миниатюрная версия сдерживающего подземного сооружения на их родине. Все население удобно разместилось в очень небольшом пространстве, поскольку существовало в виде чистой энергии. Старик положил руки на контрольную панель и совершил быстрый прыжок через портал на родную планету.

История заканчивается тем, что они вот-вот деактивируют энергетическую решетку тюрьмы и вновь займут тела, из которых были извлечены. Этот потрясающий момент переведет все виды на новый уровень эволюции и, наконец, положит конец войнам, над окончанием которых они работали прежде, чем были захвачены, изолированы и заключены в тюрьму.

На такой конец в стиле вознесения значительно повлиял фильм Джима Хенсона Темный кристалл (The Dark Crystal

), и я был очень счастлив. По мнению профессора, он был ужасен. Лишь через много лет значительная часть рассказа обрела намного большую значимость, чем я предполагал, когда его писал.

Фондю – это забавно

Хотя мне было очень уютно в фантастических мирах, реальность опыта в колледже была такова, что в жизни я никогда так сильно не страдал. Сокурсники рассматривали мои эмоции как слабость и систематически пытались уничтожать меня до тех пор, пока я не стал таким же законченным алкоголиком, как и они. Когда я писал эту книгу, я осознавал, что мой короткий рассказа был частичным подсознательным символическим пересказом того, через что я прошел в университетском городке. Его можно анализировать как сон. На ранних стадиях развития способности предсказания будущего данные могут приходить в символических и “зашифрованных” формах. Также, в понимании снов новичков сбивает с толку то, что единичные символы могут иметь множественные значения, и каждое из значений относится ко всему посланию. Для усовершенствования техники до той стадии, на которой вы можете очень точно идентифицировать конкретные детали, требуется огромная работа. К 1996 году я значительно в этом преуспел.

В рассказе я был стариком из пустыни. Команда Three Man – инопланетянами, летающими в своих сияющих космических кораблях. Они активно пытались меня разрушить и почти преуспели в превращении меня в алкоголика. Тогда я считал, что приобщением их к курению марихуаны смогу исцелить их эмоции. Отсюда, в рассказе, старику удалось воздействовать на разум инопланетян силой зеленого дыма, даже после того, как его чуть не убили. Также, рассказ оказался пророчеством ядовитого дыма, который начал исходить из трансформаторов с ПХД всего через месяц. Дым запустил неприятное, но мощное эмоциональное пробуждение среди сообщества студентов-наркоманов в университетском городке. Все были сильно напуганы тем, что дышат токсинами, никто не доверял правительству. В свою очередь, это уничтожило отрицание и вынудило нас иметь дело с подавленными эмоциями, появившимися в результате воспитания в массовом ядерном суицидальном культе.

Только в одном семестре произошло так много вопиющих и расстраивающих вещей, что для их детального объяснения потребовалась бы целая книга. Однокашники начали ходить на вечеринки с выпивкой вне университетского городка, случайно, в поисках приключений, я пошел с ними. Однажды вечером все мы пошли на вечеринку, где можно было брать маленькие кусочки хлеба и макать их в сырное и шоколадное фондю. Будучи там, я выпил около пяти бокалов вина и выкурил много травки. По возвращении на квартиру мне стало очень плохо. Все обитатели квартиры собрались возле ванной, и пока меня рвало, аплодировали, смеялись и насмехались. Я всегда заботился о каждом, кого рвало, как это делала моя мама, поэтому был в ужасе от такого обращения. Я плакал, не веря в происходившее, а они продолжали смеяться.