Секс. Любовь. Свадьба (СИ)

Я ничего не говорю. Просто позволяю ей уйти.

* * *

— Леди из ТСЖ отжигает.

Джейсон прав. Она отжигала. Два пирожных назад, но после четвертого все закончилось. Теперь она сидит рядом с какой-то цыпочкой, потягивая вино из бокала, и, вероятно, болтает о том, как сильно ненавидит мою задницу за то, что я не кошу газон. Ага. Я до сих пор этого не сделал. Сейчас это уже дело принципа и никак иначе. Я хочу посмотреть, как далеко она зайдет. И поверьте мне, я позволю этой ублюдочной траве вырасти до фута в высоту, прежде чем соберусь ее скосить.

Стив выгибает бровь, улыбаясь.

— Что значит отжигает? В смысле она под кайфом?

Боннер толкает Стива в грудь.

— Пожалуйста, постарайся следить за базаром, Стив. — А потом он наклоняется. — Так, а теперь самое интересное. Мы насрем на ее лужайку.

— Не думаю, что хочу это делать, — добавляет Стив. — Звучит невесело.

Боннер фыркает и открывает еще одно пиво.

— Я шучу. Мы не станем этого делать. Но у меня есть план.

— Звучит невесело, — теперь это произношу я, но только для того, чтобы привлечь внимание Боннера. — Ну ладно. И в чем, черт возьми, заключается этот твой блестящий план?

Боннер усмехается, и становится ясно, что в семье он был проблемным ребенком, потому что в руке у него зажат паяльник.

— Мы выжжем член на ее лужайке.

— Чей член?

Ага. Это спрашивает Стив. Как будто вас это удивляет.

— Мой, — ворчит Боннер, обхватывая рукой свой член, и идет по улице с паяльником.

Джейсон кивает, закатывая глаза.

— Похоже, мы должны пойти с ним.

Итак, мы следуем за Боннером. И это он, а не я, с помощью паяльника выжигает огромный член на лужайке во дворе леди из ТСЖ. У меня такое чувство, что все это не закончится ничем хорошим, но после двух съеденных пирожных мне тоже на все плевать. Меня волнует только то, как найти мою жену.

Уже час я не могу ее нигде отыскать. Вместо этого я хожу от двери к двери с Хейзел и Фин, которая позволила мне взять себя на руки (можете в это поверить?). Полагаю, подобное случилось третий раз за ее недолгую жизнь.

— Ты все еще ненавидишь меня? — спрашиваю я дочь, мысленно задаваясь вопросом: а можно ли мне вообще держать ребенка на руках? Возможно, нет. Прежде чем вы позвоните в службу защиты детей, спешу заверить: она в полном порядке. И я тоже. Просто пирожные помогли мне расслабиться.

Нахмурившись, Фин смотрит на меня, поднимает маленькую ручку вместе с желтыми перьями костюма и хлопает меня по губам. Думаю, таким способом она просит меня заткнуться. Так я и делаю.

— Папа! — Хейзел сияет, показывая мне пакет SourPatchKids. — Смотри, твои любимые. Мара тоже их любила, правда?

У меня в горле тут же образуется ком. Хейзел права. Мара любила эти мармеладки. Я киваю, не в силах вымолвить ни слова. Боюсь, если я это сделаю, то голос прозвучит неуверенно, а потом дочь спросит, расстроен ли я, и это вызовет новые вопросы.

Обернувшись, я спускаюсь по дорожке от дома, в котором мы были, то и дело уклоняясь от детей, встречающихся нам на тротуаре. Когда я добираюсь до конца дорожки, то оглядываюсь через плечо на Хейзел, которая с любопытством наблюдает за мной. Она вздыхает, огненные пряди парика падают на ее лицо.

— Прости, папочка. Я не хотела тебя расстраивать.

Я опускаюсь на колени и ставлю Фин на ноги. Видимо, она достаточно долго терпела, что я держал ее, и начинает извиваться, пока я не выпускаю ее из рук. Дотянувшись до Хейзел, я обнимаю ее.

— Ты меня не расстроила, милая. Я просто скучаю по ней, вот и все.

Это чувство — нечто большее, и дочь это знает. Хейзел выскальзывает из моих объятий и ласково дотрагивается ручками до моего лица.

— Она говорит, что теперь здорова и больше не грустит.

Хотя мои глаза горят, и я думаю, что из них вот-вот прольются слезы, этого не происходит. Меня переполняет лишь гнев оттого, что моя дочь умерла, а я ничего не мог с этим поделать. Я понимаю, что ей теперь лучше и больше не больно, но это никогда не избавит меня от сомнений. Глубоко вздохнув, я встаю и тяну Хейзел за руку.

— Давай найдем мамочку.

* * *

Примерно через двадцать минут Хейзел с Фин бросают меня ради Эллы. До сегодняшнего вечера я никогда не встречал Эллу и рад сообщить, что она больше похожа на свою мать, чем на отца. Я не имею в виду, что со Стивом что-то не так, но вы же понимаете… Он… малость не в себе.

Элла держит Севи на руках и смеется.

— Он такой милый, — говорит она. — И считает себя собакой.

— Да, сейчас это кажется милым, но уже начинает надоедать, — бормочу я, оставляя с ней детей.

При других обстоятельствах я бы не доверил детей незнакомому человеку, но, очевидно, сейчас Элла стала няней для всей ребятни, в то время как взрослые бродят по дому с привидениями. Не я устанавливаю правила. Я просто вынужден им следовать.

В одиночестве я отправляюсь на поиски Келли. В последний раз, когда я ее видел, она была с Кейт и Эшлинн. Помните, я говорил, что иногда бываю немного ревнивым? Может быть, я этого и не говорил, но такое случается. Как сейчас. Просто чуть-чуть подождите.