Секс с экс

Где коробка для сыра? Где свежая зелень? Авокадо? В холодильнике полно еды, но нет ничего подходящего. Я обозреваю бесчисленные упаковки от «Роунтри» и «Кэдбери». Но рыбные палочки, картофельные ломтики «Алфавит» и соус «Хайнц» не подходят для романтического ужина на двоих. Где еда для взрослых?

Что я говорю? Романтического? У меня ни разу в жизни не было романтического ужина.

Были стратегические, а вот романтических не было.

Но конечный результат один и тот же – секс. Поэтому неважно, как это назвать.

Я должна переспать с Дарреном. Это и ежу ясно, почему я не подумала об этом раньше? Самый надежный способ рассеять странные иллюзии, которые я питаю помимо собственной воли. Секс с Дарреном поставит его на одну доску со всеми остальными моими любовниками. Он явно не собирается участвовать в шоу. Так что если я с ним пересплю, это не повредит делу. Вряд ли у меня будет возможность снова с ним встретиться, и это избавляет от неизбежных душераздирающих сцен. А так как он чертовски сексуален, то почему бы не попытаться?

И я решаю пренебречь своим новогодним решением так же, как и прежде, когда я тайком выкуривала лишнюю сигарету или выпивала лишний коктейль.

Как ни странно, я волнуюсь. Я уже искусно соблазнила самую блестящую и самую глупую часть британского общества. Даррен станет всего лишь одним из них. Он должен соответствовать одному из моих типов, и, определив его тип, я смогу выбрать эффективную стратегию.

Я исключаю что-то явно подходящее для легкомысленных мальчиков.

Я исключаю нечестные приемы, которые применила бы к менее щепетильным мужикам, которых выгоняла.

Исключаю все, что требует изображать подлинные чувства – он уже слишком хорошо меня знает.

Перебрав свои теплые вещи, выясняю, что у меня есть только то, что мне дали поносить Шелли и Сара, плюс две или три теплые одежки, которые Иззи все-таки незаметно запихала в мою сумку. Я выгляжу ужасно, и поэтому исключаю все, что полностью зависит от моего гардероба. У меня есть только одна ночь, и я исключаю все варианты, требующие времени.

Приготовлю для него что-нибудь – так сказать, проявлю самоотверженность, зажгу свечи, а если все это не сработает, то должно помочь вино. Но после осмотра холодильника, а также приняв во внимание трудности готовки на чужой кухне, я отказываюсь от этого плана. Все-таки завтра я уезжаю. Мне нужно сесть на утренний поезд. Бейл лопнет от ярости, если я не появлюсь, хотя, по-моему, в этом нет необходимости, Фи сама справится со съемками до моего возвращения.

Смотрю на часы.

Сейчас девять пятнадцать.

Сейчас или никогда.

«Никогда» меня не устраивает. Нужно спешить.

Я нахожу Даррена в передней, он слушает Радио-4. И предлагаю:

– Пойдемте, прогуляемся. Может, в Уитби найдется ресторан, работающий после девяти?

– Полно. Надевайте пальто.

11

У нас с Дарреном разное представление о том, что называется рестораном. Можно, в конце концов, купить еду в ларьке с хот-догами, но я сомневаюсь, чтобы девушка из рекламы их ела. В «ресторане» всего полдюжины разномастных столиков, и вокруг каждого стоит как попало от двух до шести разрозненных стульев. На столах пластиковые скатерти в красно-белую клетку и пластмассовые цветы. А из музыкального автомата звучит музыка. Тем не менее свечи настоящие, а кормят вкусно, хотя выбор блюд ограничен – спаг. бол. и больше ничего.

И мы взяли спагетти по-болонски. Даррен заказал бутылку красного вина. Никто из нас не осмелился спросить карту вин.

В ресторане еще три пары, а одна женщина явилась с собакой. Меня окружают рыхлые груди и обширные животы. В такие места я никогда не хожу. Одно хороню – я так далеко от дома, что здесь меня никто не узнает. Поразительно, что Даррен чувствует себя здесь так же свободно, как и в «Оксо Тауэр». Я чувствую себя неловко и боюсь заразиться провинциальной скукой. Боюсь начать думать, что можно носить синее с зеленым или что можно хорошо провести вечер, распевая песни в каком-нибудь убогом пабе. А ведь это уже происходит. Нужно быстренько обстряпать то, что я задумала, и возвращаться в цивилизацию, пока во мне не произошли необратимые изменения.

Приносят еду и напитки. Даррен притих, я гоже, как назло, онемела. Я же никогда не лезу за словом в карман. Почему это случилось сейчас, когда мне нужно его обольстить? Я знаю, что мне нужно. Неужели так трудно затащить его в постель? Но теперь это, кажется, просто невозможно. Я вздыхаю и оглядываю ресторан. Пожилая пара просит официанта их сфотографировать, и, как ни удивительно, на его лице нет ни презрения, ни жалости, которые он вроде бы должен испытывать. Они улыбаются, замерев с бокалами в руках. Я хочу съязвить, но замечаю, что Даррен тоже смотрит на них с улыбкой.

Нежно смотрит.