Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

Я встретилась с Питером на следующий день, когда вместе с двумя студентами-медиками, практиковавшимися у меня несколько месяцев, вернулась из больницы после обхода. Он пришел рано, более чем за полчаса до приема, и сидел в приемной, когда мы втроем вошли туда. Он расселся на ковре около одного из моих книжных шкафов и вытащил оттуда примерно полдюжины книг. Питер уже вложил закладки на определенных станицах некоторых из них. Мое внимание было разделено между этим наблюдением, его белой докторской курткой, обвивавшим шею стетоскопом и университетским пропуском на куртке. По размеру насадки на стетоскопе было видно, что он педиатр. Я работала со многими родителями-врачами, но до сих пор ни один из них не являлся в мой кабинет со своим стетоскопом. Хотела бы я знать, по забывчивости ли это, может быть, он прибыл сюда прямо из больницы. Скорее, похоже на то, что это позволяет ему чувствовать себя увереннее в офисе психиатра. Я помнила рассказ Марлен о том, что Питер очень расстроен, хотя в данный момент он таким не казался. Когда он поднялся для рукопожатия, я прочла на его пропуске, что он детский хирург, и вспомнила, что знаю его фамилию и слышала о нем раньше.

Я посмотрела на названия выбранных им книг: «Юношеская сексуальность», «Границы нашего познания детей», «Жизнь лесбиянок», «И тогда я стал геем». Пожав руку, я дала ему понять, что следующие полчаса буду работать с моими студентами, но приветствую его интерес к моим книгам, и даже отметила, что он может использовать мой ксерокс, если понадобится.

— Можно воспользоваться вашей копировальной машиной, пока я жду? — спросил Питер.

Определенно характер хирурга, уверенного в себе и даже известного.

— Можно. — Поглядев на стопку книг, которые уже просмотрел Питер, я помолчала. — Вероятно, вы подождете, и мы сможем вместе просмотреть их.

Он улыбнулся.

— Ваш офис.

— Да, мой, — рассмеялась я. — Можете взять с собой некоторые книги.

Эта любезность распространяется у меня на всех родителей и детей, с которыми я работаю, но Питер выглядел удивленным моим офисом. Были ли у него большие предубеждения перед тем, как он пришел сюда, или ему действительно понравилось здесь?

На его стетоскопе качался маленький мягкий медвежонок. Он сказал:

— Спасибо, я подожду Марлен, прежде чем сделать выбор. Лучше займитесь студентами.

Я пошла в свой кабинет с мыслью: «Этот папа-врач может говорить, что это мой офис, а сам еще думает, что его». Хотела бы я знать, как жилось его сыну дома. Я даже стала думать, что белый медведь кое-что значит. Большинство педиатров носят игрушечных коал или панд. Питер носил белого медведя.

Через полчаса студенты покинули мой кабинет, подшучивая, удастся ли им спуститься с холма в медицинский центр. Они прекратили смех, когда в приемную вошла Марлен с Яном. Питер был удивлен, увидев сына. Однако никто из них ничего не сказал.

Наконец заговорила Марлен.

— Он был дома, Питер. Укладывал вещи. Он захотел пойти со мной, когда я сказала, куда иду.

И опять ни слова.

Наконец я пожала руки Марлен, затем Яну и поблагодарила их за то, что пришли. Отобранные Питером книги кучей лежали на полу, когда я пригласила всех войти в кабинет.

В одном углу проветренной комнаты стояла выцветшая коричневая кушетка, и Ян направился прямо туда.

— Доктор Понтон, — сказал он, — это знаменитая кушетка. Судя по фотографиям, она похожа на ту, что была у Фрейда. Как вы думаете, кому надо лечь на нее — папе, маме или мне?

Я посмотрела на Яна, глаза которого блестели. Он нервничал, но в то же время проявлял силу воли, а может быть, просто бравировал. Я была почти восхищена им. Он был в нелегком положении, но встретил его во всеоружии. Ян пришел на эту встречу и осознавал сложность ситуации. Я уже видела, что он и его отец были похожи не только внешне. Если бы я позволила им, то они распоряжались бы в моем офисе.

— Ян, я рада, что ты пришел, но никто не должен ложиться на кушетку. Давайте я сяду там. Мы все можем посидеть и поговорить, по крайней мере, таков мой план. Может быть, ты предложишь другой?

— Нет, нам всем нужен психиатр. В любом случае все мы должны бороться за кушетку. Лучше посидим.

— Ян, что заставило тебя прийти сюда?

— Доктор, я думаю, что вы приветствовали мой приход от чистого сердца, — при взгляде на меня его глаза снова блеснули.

— Я стараюсь, Ян, но мне интересно, почему ты пришел.

— Из-за того, что моя мама сует нос не в свои дела. Но она просила меня прийти, а она хорошая, — он метнул на нее взгляд, означавший «Твоя очередь».

Марлен откликнулась:

— Я думаю, что приход Яна действительно важен. Мне кажется, что, прочитав дневник Яна, я поторопила события. Я очень сожалею, что вторглась в его частную жизнь, и не только из-за содержания дневника.