Сексуальная жизнь подростков. Открытие тайного мира взрослеющих мальчиков и девочек

— Несмотря на то, что эта ситуация вынужденная, ваш сын осознает свои сексуальные желания и начинает разговаривать о них с другими. Это очень важное время.

— Он рассказал об этом своей лучшей школьной подруге Мартине, — снова заговорила Марлен.

Питер выпрямился.

— Он сказал?

— Почему это удивило вас? — спросила я.

Питер криво усмехнулся.

— Ну, это иронично, вы не думаете? Я задаю вопросы, желая исправить своего ребенка, а он хочет разговаривать со мной о том, как быть геем, и получить мою поддержку... На мой непросвещенный взгляд, я попал в центр урагана.

— У вашего сына много мужества. Он очень любит вас, любит обоих, — я смотрела в глаза Марлен.

— Я не думаю, что с моей стороны было большой храбростью читать его дневник, — сказала она.

— Марлен, вы звонили мне и настаивали на том, чтобы ваша семья разобралась с тем, что случилось. Это требует некоторых волевых усилий. Вы довольно спокойны здесь. Есть у вас какие-нибудь идеи?

Она покачала головой.

— Я была так напугана в ту ночь, когда Ян ушел. Я покривила бы душой перед вами и Питером, если бы не призналась, что и до чтения дневника я уже догадывалась о сексуальной ориентации Яна, — она посмотрела на своего мужа и добавила: — Не знаю, почему я вообще сказала это тебе, Питер. После всего случившегося.

— Марлен, а на какое развитие событий вы надеялись? — спросила я.

Несколько мгновений она спокойно сидела.

— По характеру я не импульсивна, но в тот вечер я чувствовала себя именно такой. Что-то произошло, когда я прочитала, что Ян целовал Джоша. Мне казалось, что Питер должен знать. На что я надеялась? — она взглянула прямо в серые глаза мужа и сказала: — Ты знаешь, как я думала. Я надеялась, что ты скажешь: «Ладно, Марлен, это тяжело, но мы вместе пройдем через это. Мы поможем нашему сыну».

Питер не ответил. Я решила дать ему время. Наконец он очень медленно заговорил:

— Я подвел тебя, Марлен. Мне хочется, чтобы я смог сказать это.

Менее чем через неделю я присутствовала на большом собрании педиатров, поскольку меня заинтересовала его тема «Дети и половые роли». Я уже села, когда кто-то тронул мое плечо и спросил, не возражаю ли я, если он сядет рядом. Я удивилась. Хирурги редко присутствуют на нехирургических собраниях.

— Рада видеть вас здесь, Питер.

— Должно быть в ваших глазах я выгляжу совершенно неискушенным: кардиохирург, укрепляющий свою семью. Мне это трудно. Ян — мой единственный сын.

— Как ваши дела?

— Мы стали больше разговаривать.

— Отрадно слышать.

Часом позже я снова повернулась к нему:

— Что вы думаете об этом?

Среди других разговоров отмечалось явление, когда родители, опасаясь отклонений от нормы, приводят к педиатрам мальчиков, избегающих грубых и беспорядочных игр и проявляющих женственное поведение.

— Ну, это не моя специальность. — Он помолчал. — Может быть, после собрания, а? Хорошо, давайте разберемся. Они говорят, что некоторые врачи считают правильным изменять поведение детей, если оно не соответствует стандартным родовым ролям?

— Я думаю, что это одна из возможных точек зрения, Питер, и она очень спорная. Хотя и не так далека от вашей просьбы, когда вы впервые пришли с Яном.

Он кивнул:

— Да, но с тех пор я много думал об этом. Они подразумевают, что родители, поступающие так для защиты своих детей от общественного позора, отличаются от родителей, считающих гомосексуальность аморальной.

— Именно это они и говорят, Питер. Что вы думаете?

— Ай, моя специальность режь да зашивай. Я теперь начинаю верить, что некоторые из моих проблем намного легче тех, с которыми имеете дело вы.

— Ваша работа важна, Питер, каждый день между жизнью и смертью. Многие люди тоже не осознают, что так может быть.

Через несколько дней мы встретились с Яном и Питером по их просьбе. Марлен чувствовала, что ей можно не приходить, она договорилась об их визите по телефону и сказала, что, по ее мнению, у них есть что обсудить.

Когда я вошла в приемную, Питер рассказывал сыну о только что прооперированном ребенке. Несколько минут я слушала, пока он не закончил описание операции. Он был поражен выражением лица Яна, а тот не сводил глаз с Питера, и по вопросам, которые юноша задавал, я поняла, что он уже много раз бывал в отцовской операционной. Как Питер разработал новую идею шунтирования? Дало ли это ему дополнительное время для помощи ребенку? Какую роль играет анестезия?

На меня это произвело сильное впечатление. Для развития таких познаний требуются годы. Питер многим делился с сыном, и Ян впитывал эти знания. Хотела бы я знать, может ли Ян так же щедро делиться с Питером.

Как только отец и сын вошли в кабинет, все разговоры прекратились, и они оба уставились в пол.

— По чьей инициативе назначена эта встреча? — спросила я.

Оба ответили: «По его», и мы все рассмеялись.

— Как дела?

И снова оба сказали: «Все в порядке», и замолчали.

— Последняя наша семейная встреча была очень жаркой, а теперь все в порядке? Большое изменение...

— Мы не говорили об этом, — сказал Ян.

— Что вы думаете, Питер?