Сексуальный миф Третьего Рейха

1930 год стал годом траура в Байройте: 1 апреля в возрасте 92 лет умерла Козима Вагнер. Четыре месяца спустя – 4 августа – от последствий эмболии в возрасте 61 года умер ее сын Зигфрид. В 8 часов утра этого дня Винифрид Вагнер села за письменный стол мужа и взяла на себя его работу.

В последующие месяцы визиты Гитлера в «Ванфрид» участились. Более того: Винифрид передала ему виллу своего умершего мужа рядом с «Ванфридом», где Гитлер мог чувствовать себя как дома. Спустя некоторое время начали ходить слухи, что Винифрид собирается обручиться с Гитлером. Такие домыслы нравились фюреру, хотя он и подчеркивал постоянно, что жениться не собирается. Но в случае, если бы он решился на «брак по расчету», то он дал понять товарищам по партии, что Винифрид была бы самой подходящей кандидатурой, так как связь с именем Вагнер – и Гитлер это прекрасно понимал – еще больше возвышала его в глазах немецкого народа.

Зигфрид Вагнер, однако, предпринял до своей смерти меры, которые делали такой брак невозможным. В его завещании было написано, что Винифрид должна взять на себя руководство оперным фестивалем, но при одном условии: она не могла повторно выйти замуж. В противном случае она лишалась доли наследства.

В последующие годы, когда Гитлер строил мощную партию, они постоянно писали друг другу письма. Одно из них Винифрид получила в берлинском отеле «Эден», где она останавливалась незадолго до «взятия власти» Гитлером. Гитлер, очевидно, написал шесть страниц в декабре 1932 года, когда он считал, что его партия находится в глубоком кризисе. Письмо, которое Гитлер написал Винифрид, имело примерно следующее содержание: «Я полностью потерял надежду. Ни одна моя мечта никогда не осуществится. После стольких лет бесконечной борьбы разочарование кажется огромным. До сих пор я еще ни разу не терял мужества. Мне удавалось спасти все и вновь построить, даже в 1923 году, но сейчас у меня больше не осталось никакой надежды. Мои противники очень сильны. Так как я уверен, что все потеряно, Вы знаете, что я сделаю. Я всегда был решительно настроен на это. Я не смогу пережить поражение. Я сдержу свое слово и закончу свою жизнь при помощи пули. В этот раз все серьезно, потому что я не вижу другого выхода».

Спустя несколько недель после написания этого пронизанного депрессией письма Адольф Гитлер был назначен рейхсканцлером. От радости и, наверное, из благодарности за ее поддержку он подарил Винифрид свою большую фотографию. Она поблагодарила его письмом со словами: «Бесконечное Тебе спасибо, Ты, кто жертвует безымянную радость». Эту благодарность она варьировала в бесконечном количестве строк, писала о «чудесном подарке» и о том, что она и ее дом одарены «и освящены Твоим постоянным присутствием».

Фотограф партии Генрих Гофман писал в своих воспоминаниях: «Такие женщины были лучшими пропагандистами партии, они уговаривали мужей примкнуть к Гитлеру, отдавали свободное время своему политическому увлечению, самоотверженно посвящали себя делу партии. Так, в Бамберге „истинно немецкие“ женщины устраивали вечера-чаепития с целью агитации за Гитлера и его единомышленников».

Гитлер умело пользовался симпатиями своих сторонниц. В то время, когда недалекие члены партии, причислявшие себя к ее основателям, устраивали уличные побоища и при помощи грубого террора устраняли противников, Гитлер в считавшихся культурными салонах, заполненных в основном дамами, играл роль шармёра из Австрии и, рассылая воздушные поцелуи, открывал для НСДАП новую прослойку членов партии, прежде всего из числа состоятельных людей. Некоторые рядовые партийцы были не способны правильно расценивать активные действия своего председателя. Гитлера внутри партии даже порицали за то, что он «общество красивых женщин» ставит выше обязанностей партийного вождя.

В число «подруг господина Вольфа, относившихся к нему по-матерински», как кокетливо выразился Гитлер, входила такая великая покровительница и спутница в разъездах, как баронесса Лили Абэгг, которая жертвовала не только золото и предметы искусства, но даже, как сообщала газета «Мюнхнер пост» от 3 апреля 1923 года, отдала партии дом.

Наряду с поддержкой общественности и очень щедрой материальной помощью, политический агитатор более всего наживал капитал на культе собственной личности, создаваемом его сторонницами. Гитлер с удовлетворением высказывался: «Я думаю, что и слова „мой фюрер“ отчеканены женщинами». Гитлер умел мастерски манипулировать индивидуальными качествами как мужчин, так и женщин. Попасть в круг женской нацистской элиты было невозможно, не выказав беззаветной преданности «фюреру». Влияние Гитлера заставляло забывать о программе НСДАП, отличавшейся беспрецедентно презрительным отношением к женщине.