Селедка под норковой шубой

– Не волнуйтесь, они еще с вечера обе в больнице у Валентина, – сказала девушкам Кира, которая и открыла им дверь.

– Ему что, стало хуже? – испугалась Мариша.

– Нет, – пожала плечами Кира. – Кажется, он вовсю идет на поправку. Просто Харита, когда появилась днем, зачем-то захотела поехать к нему. А Татьяна по обыкновению не стала ей возражать. Вот они и поехали. А так в доме все спокойно, если не считать, конечно, что приготовления к свадьбе продолжают идти полным ходом.

Кира зевнула и отправилась досыпать. Подруги уложили Симу и последовали примеру Киры. Но не успели они раздеться, как в дверь неожиданно раздался стук.

– Вот, возьмите, – сказала Кира, протягивая подругам какие-то мягкие белые овальные пластинки. – Сверните их в шарики и заткните себе уши. Иначе уже через час вас разбудят рабочие, которые явятся сегодня устанавливать шатер в саду.

Подруги с благодарностью заткнули себе уши и улеглись наконец спать. Сморило их моментально. И проспали они до полудня, а могли и дольше, если бы кто-то энергично не начал трясти их за плечи и стягивать с них одеяла. От такого обращения не помогли даже затычки для ушей. Подругам пришлось открыть глаза. А затем они увидели перед собой Симу, которая держала Етти на руках и, широко разевая рот, что-то говорила.

– Что? – не поняла Инна. – Говори громче. Ничего не слышу! Мариша, я оглохла!

Мариша протянула руку и вытащила из уха Инны затычку.

– А вот теперь слышу! – обрадовалась Инна. – Чего тебе, Сима?

Сима снова принялась объяснять, но в этот момент ее слова перекрыл визг бензопилы. Когда он немного стих, Сима наконец получила возможность высказаться:

– У меня есть хорошая новость и плохая, – сказал девочка. – С какой начать?

– Начни с хорошей, – сказала Мариша, любившая, чтобы день начинался приятно.

– Мама с Харитой всю ночь были у Валентина, – сказала Сима. – И Харита его совсем вылечила. Он сам так сказал. И сегодня Валентина осмотрят врачи и наконец выпишут из больницы.

– А плохая?

– Вчера, пока нас не было, все-таки приходили родители Хионы, очень злились, что моей мамы и меня нет дома. И обещали зайти сегодня во второй половине дня. Думаю, что это будет после двенадцати. А сейчас как раз двенадцать.

– Ну и что? – спросила у нее Мариша. – Ты снова хочешь слинять из дома?

– Да, – кивнула Сима. – Тем более что мама с Харитой уже уехала обратно в больницу, чтобы забрать Валентина. А я одна боюсь разговаривать с родителями Хионы. Но в больницу меня мама не взяла, чтобы я не надышалась там микробами. И одну меня из дома мама не велела отпускать. Если только с вами.

– И куда ты думаешь сегодня направиться? – спросила Мариша.

– К ветеринару, – подняв Етти повыше, сказала Сима. – Мне кажется, что ему нужно сделать прививки и вообще осмотреть.

– Ладно, – вздохнула Мариша. – Поехали к ветеринару.

– Зачем ехать? – удивилась Сима. – Он живет в соседнем доме. Ну, не совсем в соседнем, скорей на соседней улице. Но я знаю, где это. Мы с мамой всегда у него бывали, когда с нашими монстрами доберманами что-то случалось. Или вызывали врача домой.

– Но сегодня, я думаю, тебе больше хочется сходить к этому врачу самой, – лукаво заметила Мариша.

Сима кивнула, и подруги начали собираться. На сборы у них ушло всего около получаса благодаря тому, что жара на улице стояла страшная. И с выбором одежды можно было не тянуть. Инна надела легкие шелковые брюки персикового цвета и светлую майку. А Мариша накинула длинный сарафан прямо на голое тело. После этого подруги причесались и отправились с нетерпеливо ожидающей их Симой к врачу. Но, подходя к воротам, за которыми начиналась улица, Сима пискнула и юркнула вместе с Етти за какое-то кустистое растение.

– Машина родителей Хионы, – объяснила она подругам из кустов. – Видите, вон едет. Черная.

Подруги посмотрели и в самом деле увидели черную машину, сверкающую лаком в лучах полуденного солнца. Машина была еще далеко, но тем не менее приближалась она именно к дому Татьяны. Когда она подъехала ближе, стало ясно, что это «Лексус». Остановив свою машину возле ворот, которые никто и не думал открывать, из нее вышел дородный мужчина и обратился к подругам по-гречески. Девушки, которые за все это время не удосужились выучить ни одного слова на этом замечательном языке, просто улыбнулись в ответ.

Тогда на помощь супругу из машины вылезла уже откровенно тучная дама. И весьма решительно потребовала от подруг что-то, чего они опять же не поняли и продолжали лучезарно улыбаться. Наконец оба родителя Хионы вышли из себя и принялись вопить на всю улицу. В ответ из дома вышла служанка, которая говорила по-гречески и, должно быть, объяснила, что хозяев до вечера дома не будет. После чего черный «Лексус» принял своих пассажиров обратно в свое нутро и уехал.

– Уф! – сказала Сима, вылезая из кустов. – На этот раз пронесло.

– А что они говорили?

– Угрожали подать на маму в суд, – мрачно сказала Сима. – За моральное развращение их Хионы и за то, что я склонила их дитя к преступлению. Сказали, что приедут вечером и прятаться от них бесполезно.