Селфи на фоне дракона

Нас выгрузили во дворе какого-то большого дома, больше смахивающего на сарай, предварительно развязав глаза. Капитан Грей тут же достал документы, на которых я краем глаза увидела «Универсальный передаточный документ». Какой-то мужичонка в сером камзоле быстренько поставил свою роспись и отпечаток перстня, мол, товар принял, в количестве «700 кг живого веса». Оплата за килограмм — 1 золотой.

Глядя на своих тощих товарок, себестоимостью от 40 до 60 золотых, я была приятно польщена. Я поняла, почему меня не выбросили в море. Одна моя тушка потянула более чем, на 100 золотых. Я — просто бесценная женщина. Капитан Грей, получив деньги, поспешил смыться как можно быстрее, по вполне понятной причине.

Когда товар решили осмотреть, то бедный приемщик потерял дар речи, увидев меня. В этот момент он понял, что это — худший день в его жизни и худшая сделка за всю историю его маленького и очень прибыльного бизнеса. Так его еще никогда не кидали. Такого пересорта ему еще никогда не доводилось видеть. Но деньги были уплачены, печать поставлена, документы подписаны и вот она я — самая дорогая рабыня за всю историю. Собственной персоной. Куда там Анжелике…

Нас всех построили вдоль стеночки и стали вносить в списки на продажу. Когда очередь дошла до меня, то на вопрос, кто я и откуда, я ответила трагическим голосом:

— Рабыня Изаура…

Все долго вспоминали, где находится Аур, высказывая свои предположения, но, так и не вспомнив местечка с таким названием, решили не заморачиваться и записать так, как есть. Моя бабушка, которая смотрела все сто серий, этого тягомотного бразильского мыла сейчас гордилась бы мной. Она всегда говорила мне, что я должна быть похожа на рабыню Изауру, как бы намекая, что мы давненько не ездили вместе на «фазенду» полоть картошку и сажать огурчики. «Фазенда» она же «плантация», она же «участок для ведения садоводства» размещалась в шести километрах от города, в кооперативе «Радость 2» на улице Помидорной, недалеко от кооператива «Бодрость 3». Меня всегда мучил вопрос, какой человек с ограниченной фантазией придумывает названия кооперативам? Я, например, глядя на некоторых бабушек-огородниц, которые с самого утра вместе с тяпками, лопатами и тележками, с упорством достойным лучшего применения протискиваются в переполненный автобус, назвала бы кооператив «Терминатор» или «Хищник». Представьте себе судебное дело между кооперативами «Чужой» и «Хищник» за самовольный захват общественной дороги. «Чужой против Хищника». Вот это я понимаю…

После того, как мы изложили свою краткую биографию, нас пригласили взвеситься и измерить рост. Свой рост, разумеется, я знаю — 168 см. А вот свой вес… Последний раз, когда меня взвешивали, я весила три семьсот и орала как резанная. С тех пор я и близко не подхожу к напольным весам. Машка, например, взвешивается каждое утро. И каждое утро плачет. Она звонит мне прямо на работу и начинает скулить в трубку, что она, пипец, какая жируха. Сначала я честно старалась ее утешить, мол, это ее нормальный вес, но потом мне это все надоело, и я предложила взвешиваться ей вместе с Фиделем. С тех пор у нас поправляется исключительно котяра, а Машка, как весила пятьдесят шесть, так и держится в этой весовой категории уже семь лет, не смотря на ночные набеги на холодильник.

Может быть раньше, будучи в своем нормальном обличье, я бы и отказалась от этой унизительной для любой женщины процедуры, то сейчас я с радостью взгромоздилась на весы, не без тайной надежды, что я их сломаю. Если вы думаете, что это были какие-то магические весы, то вы ошибаетесь. Это были весы, очень смахивающие на старые продуктовые с гирьками и грузиками. На одну чашу весов встала моя неземная красота, а на другой стали появляться гирьки, гири, гирища. Но все равно, моим временным хозяевам не удалось склонить чашу весов в свою сторону. В итоге на противоположную чашу заставили залезть девушку, которую взвесили до меня. Произведя нехитрые математические умозаключения, работорговцы пришли к выводу, что вешу я сто пятьдесят шесть килограмм. Сверившись с наскоро заполненными документами, они выяснили, что недоплатили капитану Грею двадцать золотых. Но даже эта сиюминутная выгода их почему-то не порадовала.

После взвешивания была мойка, а после мойки — сушка и укладка спать. Перед сном нам предложили позабавиться два каких-то хмыря, в обязанности которых входило караулить пленниц, но после того, как я вызвалась добровольцем, охране резко перехотелось свежей девчатины, и они сели играть в карты.

Утром нас всех накормили и повезли на ярмарку. В небольшом зале, оформленном в стиле «мещанский шик» размещались зрительный зал и импровизированная сцена, куда в порядке очереди выгоняли рабынь. Первыми шли обычные девушки. Их покупали быстро, особо не торгуясь. Потом пошли эльфийки, за которых разгорелась нешуточная борьба. Я слышала, как один из присутствующих орал: «Да как Вы смеете! Я — глава комитета по борьбе с рабством! Это — несправедливо! Вы не имеете права так поступать! Да я вас сдам Императору, если вы еще раз поднимете ставку!»