Семь "Я" Семеновых (СИ)

Семенова закрыла глаза, в надежде не видеть этой темноты. Но там, по ту сторону ее сознания, было еще беспокойней и сумрачней, чем в его спальне.

Часть 4. Мужская История

18.

Максим вошел в свою квартиру, оставив ключи от своего мотоцикла на тумбочке у входа. Поместил шлем там же, небрежно скинул кроссовки, расстегнул мотоциклетную куртку и увидел свое отражение.

После встречи с Ленкой он чувствовал себя настоящим мудаком. Зачем он только взялся ей помогать в этих грязных интригах? Максиму на секунду даже показалось, что его сестру подменили.

Когда она успела превратиться из прекрасной девушки в хладнокровную стерву? Она разрушила жизнь человека в руины, даже не оглянувшись.

Макс смотрел на себя чужими глазами. Его лицо, глядящее с отражения, казалось не знакомым. Черные волосы, почти до скул, были стянуты сзади в крошечный хвостик, который мама просто ненавидела. Надо будет постричься, подумал он, и побриться, черная щетина придавала ему вид настоящего дикаря.

Семенов криво усмехнулся, перед его хищной улыбкой, которую переняла Елена, женщины просто сходили с ума, да вот толку от этого мало.

Макс направился в свою «гостиную», продолжая развивать свою мысль о доступности женщин. Сейчас у него есть все, что он хотел лет в двадцать. Только сейчас, все это ему не нужно. Доступные женщины потеряли свою привлекательность. Семенову хотелось чего-то такого — эдакого!

Мужчина скинул куртку, и стянул белую футболку через голову. Чудовищный шрам на его боку увидел свет, как и рельефные мышцы. Максим расстегнул джинсы, и, вытащив из их заднего кармана сотовый телефон, направился на кухню. Там достал пару яиц, побольше лука и масло. Водрузив сковороду на плиту, и тщательно смазав ее маслом, мужчина принялся снимать джинсы.

Когда с ними было покончено, Семенов зашвырнул их в «гостиную», выполняющую по совместительству функции столовой, прачечной, склада макулатуры, галереи спортивных наград, и газетных вырезок с упоминанием его имени, и многого другого хлама. Это логово настоящего холостяка редко посещали женщины. Даже родная мать не знала о том, что Макс живет именно в этой квартире. Для отвода глаз у него есть роскошная двух уровневая квартира в центре города. Но там Макс чувствовал себя неуютно, от всего этого мрамора и четких линий его мутило, было как-то холодно, кроме того, там постоянно толпились поклонницы. А о квартире в средне — статической хрущевке с обшарпанным подъездом никто не знает. Здесь Максиму было хорошо. Именно поэтому он здесь, а не там.

Яйца с отвратительным шлепком упали в горячие масло на сковороде, и кухня наполнилась специфическими звуками «шкворчания». Особенного «шкворчания» яичницы.

Тщательно присолив, и измельчив лук, Макс все смешал, продолжая обжаривать.

А мысли его все возвращались к Елене. Как она переменилась, до не узнаваемости. Интересно, кого он увидит, когда встретится с остальными сестрами?

Главное, Ксюха не менялась. Во всяком случае, когда он приезжал к ней на Новый год, (так как ему просто не к кому было поехать), Ксения казалась прежней.

Яичница была готова, Макс погасил огонь, и вернулся в «гостиную» за своим телефоном. Неожиданно ему захотелось поговорить с сестрой. У них такая огромная разница в возрасте. Когда он уходил в армию, ей было четырнадцать, когда они увиделись в следующий раз, Ксюша превращалась в очаровательную девушку. Причем умную девушку. Как Ленка ревновала его к младшей сестре!

Разные интересы, разные стили жизни, разный круг общения, они с Ксюхой были разными людьми. Объединяла их лишь любовь друг к другу.

Максим набрал ее номер сотового телефона, и сел есть, одновременно вслушиваясь в длинные гудки, который издавал аппарат.

Наконец раздалось тихое: «Алло».

— Ксюха, как жизнь?

— Максик! Я так за тобой соскучилась! — раздался ее немного приглушенный, но все же довольный голос в ответ, — Ты приедешь?

— Куда? — изобразив непонимание, спросил Макс.

Ксюша захихикала.

— Мама сказала, что ты будешь.

— Ах, ну если мама сказала, буду принепременно! — он улыбнулся, услышав ее тихий смех на его шутливый тон, — А ты?

— Приеду…

На заднем фоне послышался какой-то шум, и гулкий мужской голос.

— Что там у тебя происходит? — не удержался Максим.

— Да, сдала последний экзамен, жду Вику. Она уже сдает. А сантехник гоняет по коридору первокурсника за то, что тот накидал дрожжей в туалет. И пытается орать на него, но ничего не выходит, везде висят таблички: «Тихо! Идет экзамен!». Вот так вот, а ты что делаешь?

— Я? Ем.

— Дай, угадаю, небось, яичницу?

— Точно! Слушай, так как ты сдала, то?

— Нормально. Вписали в зачетку «хорошо». Не важно, что я знаю на «отлично». Этот препод ко мне неравнодушен!

— Тебя там не обижают?

Ксюша хихикнула. Если бы Макс видел ее в этот момент, заприметил бы странную горечь в этом нервном смешке.

— Нет, что ты! Мою картину отобрали на выставку, представляешь?

Снова шум на заднем плане, и теперь женский голос:

— Кто там?

— Макс, — ответила Ксюша голосу тихо.

— Завязывай трепаться с этим мерзким типом, пошли, у нас много дел…