Семь кедровых орешков. Смертница

Сейчас смешно об этом вспоминать, а тогда, десять лет назад, какая девочка не мечтала выйти замуж за принца? Вот и она мечтала, в глубине души понимая, что это, конечно, невозможно. Она — дочь простого рабочего и медсестры, а принц... он — принц, одним словом.

И вот теперь, она, простая девчонка Лена Лайберт, словно Золушка из сказки, идёт на королевский бал во дворец, где принц империи, двоюродный брат самого императора, и дочь герцога объявят о  помолвке. Это было чудом, несмотря на то, что  мир был другим. Потому что правила и традиции оставались те же, а аристократы мало чем отличались от земных. 

— О чем ты думаешь? — с любопытством тихо спросила Елению Мадлен. — Ты нахмурила брови и выглядишь немного испуганной.

— О том, что сбывается мечта маленькой девочки попасть на бал во дворец принца, — смущённо  прошептала девушка. О мечте потанцевать с принцем она благоразумно промолчала. — А вы о чем думаете? У вас очень загадочное выражение лица.

— Я? — взгляд Мадлен стал вдруг очень хитрым и полным предвкушения. — А я о том, что сейчас знатно потреплю нервы одному известному тебе субъекту, — фиалковые глаза радостно сверкнули, в них появилось коварство и обещание сладкой мести Эдварду Данери.

А Еля мысленно закатила глаза. Похоже, что предстоит очень весёлый вечер для Эдварда Данери, который прислал приглашение Мадлен, предлагая составить ему пару на балу, но которому она в очень вежливой форме отказала. Зато потом столько времени потратила на внешний вид, что Еля, когда увидела её, чуть ли не в буквальном смысле  уронила челюсть от удивления и восторга  — более красивой женщины за свою жизнь она ещё никогда не встречала. 

Прекрасные платиновые волосы были убраны в высокую элегантную прическу, неброский макияж подчёркивал идеальные черты лица и белоснежную кожу, элегантное платье с глубоким декольте, от вида которого Еления даже покраснела, подчёркивало стройность и изящество фигуры, дорогие украшения, дополнявшие образ, говорили о том, что их хозяйка богатая и самодостаточная женщина. Одним словом, ровена Мадлен Роннигус выглядела идеально, шикарно и сногсшибательно.  

— А о чём я думаю, вас не интересует, болтушки? — насмешливо поинтересовалась Бердайн Огдэн. 

Верховная Фурия выглядела очень величественно  и элегантно в своём строгом длинном и полностью закрытом платье темно-серого цвета с серебристой отделкой. Еления впервые увидела, что на голове у Верховной вместо многочисленных косичек может появиться обыкновенная прическа из гладких волос. Кроме того, на голове Фурии в элегантной прическе была закреплена королевская тиара с неогранёнными алмазами такой красоты и величины, что Еля, когда увидела их, второй раз за вечер потеряла дар речи. 

Обе молодые женщины обратили взгляды на Верховную, лицо которой приняло жёсткое и суровое выражение. 

— Я представляю себе свой разговор с принцем  Оливаром Варниусом, — сухо проговорила Бердайн. — Думаю, насколько жёстко дать ему понять, что произошедшее событие в его родовом поместье больше никогда не должно повториться, иначе я от него не оставлю камня на камне. Уверена, что приглашение на сегодняшний бал, это его рук дело, — он знал, что я не смогу отказать императору, и воспользовался этим. И знал, что с собой я не побоюсь привести тебя, Еля, как было указано в приглашении. Так что находись постоянно в поле моего зрения.

Еления кивнула и вздохнула. Да, Верховная долго думала, брать её с собой или нет, но колебания разрешила весть от Диннара, который сказал, что все члены организации «Защитники Ровении» и он сам в том числе тоже будут на приёме. Ну что может случиться с Елей в такой компании?

И ей разрешили поехать, а Катрина Торес постаралась над образом. 

— Мы подчеркнем твою невинность и нежность, — пообещала молодая женщина. 

В итоге Еления тоже никогда ещё не выглядела такой красавицей.  Воздушное платье из струящегося по фигуре нежно-голубого шелка с высоким декольте и открытыми плечами подчёркивало хрупкость и нежность. Часть светлых с медным отливом  волос была убрана наверх и уложена изящными крупными локонами, а часть спускалась на спину и плечи и также была закручена в локоны. Изящные бриллиантовые украшения, подаренные Верховной Фурией, оттеняли весь наряд, заканчивая образ и делая его полным. 

Напоследок Кат дала Еле медальон. 

— Можешь незаметно отдать Ансару? Императору. Так, чтобы он не понял, откуда у него этот медальон? Положи в карман, например. В медальоне мой портрет с Олией, такой, какая она сейчас. Он поймёт, что мы живы и думаем о нем, — голос Катрины дрогнул.

— Вы надеетесь, что император простит вас? — тихо спросила Еления.

— Нет, я на это не надеюсь. Просто я хочу, чтобы он... — она запнулась, — не переживал. У меня в последнее время неспокойно на сердце. Плохое предчувствие. Мне приснилось, что я должна передать ему медальон. Чтобы он знал. Так будет правильно.

— Госпожа Катрина, а как понять, что то чувство, которое ты испытываешь к человеку, это то самое, настоящее? — с неуверенностью спросила Еля.

Кат задумчиво посмотрела на неё, ещё больше погрустнев.