Семь корон зверя

Боренька опять представил себе бесконечную пустоту, ожидающую его за гранью жизни, и весь пошел бледными пятнами, крупными пупырчатыми мурашками. И это несмотря на тридцатипятиградусную черноморскую жару и палящий обеденный зной. О собеседнице на этот миг он даже и позабыл. Но Ирена о себе напомнила.

– Вы что, помереть, что ли, боитесь? – прямо и грубо, совсем бестактно спросила она. Весь вид ее и тон были высокомерны, неприятны, с налетом немыслимого в данной ситуации превосходства и совершенно непонятного небрежения.

– А вы будто нет? – отпарировал Боря, а все равно что ответил утвердительно.

– Я? Я – нет! – И Ирена засмеялась. И опять в превосходной степени.

«Ненормальная какая-то, – подумал Боренька, – или издевается. Нет, не похоже. Совсем даже искренне надо мной смеется. От души. Дура просто, тут рыдать надо, а ей смешно». Он почувствовал желание плюнуть на их спор и уйти куда-нибудь, хоть в море, хоть в гостиницу, чтобы потешно не расплакаться при ней от обиды и поднявшегося в нем панического страха, но Ирена остановила его.

– А что бы вы, Боря, дали, чтобы никогда не умирать? – спокойно, со смешком спросила и, увидев по Боренькиным глазам, что тот готов ее ударить, торопливо добавила: – Я не подкалываю вас, я серьезно. Что бы вы дали за это?

Окончательно сведенный с ума собеседницей, смертью, солнцем и жарой, Боренька слетел с катушек и ответил, будто и не с Иреной говорил, а адресовался в более высокие сферы:

– Что бы я дал? Вы еще спрашиваете! Да что угодно! Да! Что угодно! Любая цена слишком большой не будет!

– И из дому бы ушли, и из университета? Чтобы родных никогда не увидеть, и знаменитым ученым тоже никогда не стать?

– Да что там родные, что дом! Я бы, как Вечный жид, по земле ходил. И счастлив был бы! – почти закричал в ответ Боря, а в голове бешено крутилось: «Глупость какая, бессмыслица, все ерунда!»

– Вы только потише, а то люди на нас оборачиваются, – осадила его Ирена и затем спросила нечто и вовсе несуразное: – Ну а, к примеру, младенцев вы бы стали убивать? Если так нужно для вечной жизни. Как в книжке, не помню какой, где купались в ванне из крови младенцев для вечной молодости.

– Младенцев царь Ирод истреблял, и еще фараон Рамсес, – машинально поправил обалдевший Боренька, и тут до него дошел смысл сказанного Иреной. – Вы что, с ума сошли? Или с вами солнечный удар приключился? Что за идиотские, чудовищные провокации?

– Вы же сами сказали, что готовы на все. Вот представьте, что это и есть то самое «все». Ну так как? – И голос у Ирены задрожал, зазвенел возбуждением.

– Я от своих слов не отказываюсь, – только и смог выдавить из себя ничего уже толком не понимавший Боренька, но вдруг его горячечный мозг явил ему картину подобного обмена, и Боря озвучил его результат: – Стал бы, чего уж скрывать. Да только это пустой разговор. Даже если я скажу вам, что согласен, так это всего лишь слова. И у вас, и у меня.

– Да-а, грех смеяться над убогими!.. – нараспев, глумливо протянула на одной ноте Ирена. – А вот мы и проверим. Завтра и проверим, какой вы храбрый. И честный.

– Что проверим? – Боря уже не искал смысла в ее словах и диалог с Иреной решил вести как психиатр с заговаривающимся, беспокойным пациентом.

– Как что? Правду вы говорите или, извините за выражение, гоните... Насчет младенцев. Хотите испытать себя? Или передумали?

– Отчего же, не передумал. Извольте! – Боря подыгрывал помешавшейся на его глазах, видимо, от жары девице, словно воспринимал ее всерьез. Что ж, с сумасшедшими так и надо. Только как ее к здоровым людям выпустили? Вот в чем загадка...

– Отлично. Правда, мне надо спросить позволения у одного лица. Вы не против?

– Нет, что вы, спрашивайте, – милостиво согласился Боренька, а про себя подумал, что новая знакомая его наверняка будет просить врачебного согласия на посещение ее в дурдоме.

– Тогда завтра я сообщу вам ответ. Если «да», то будьте готовы. И кстати, вашу подругу вы намерены брать с собой в вечную жизнь? Иначе ее придется убрать.

– Зачем же? Я возьму ее с собой, – великодушно определил Лерину судьбу Боренька, играть так уж играть до конца. – Она мне еще пригодится.

– Вам виднее. А ей можно доверять?

– Вполне. Лера любит меня и пойдет за мной куда угодно, хоть к черту в ад, не то что в жизнь вечную, – с пафосом провозгласил Боря, про себя, однако, отметив, что насчет Леры немного преувеличивает. Но какое это имело значение? Хотя, возможно, Лера и в самом деле пошла бы за ним куда угодно, только не из большой любви, а скорее оттого, что ей абсолютно все равно, куда идти.

– Может быть, лучше спросить у нее самой? Дело ведь такое важное.

– Это совершенно лишнее. У нас принято, чтобы важные вопросы решали исключительно мужчины. И Лера с этим полностью согласна. – Не хватало еще, чтобы Лера услышала. Она церемониться не станет, может и в «03» побежать звонить. А зачем раздражать неадекватного человека?

– Тогда – до завтра. И еще раз подумайте хорошенько.