Семь песен русского чужеземца. Афанасий Никитин

— Сегодня она блистает на этом пиру дерзновенно.Смотрите, скорее смотрите, как всё изменилось мгновенно!

Он замолк, и вступил нежный звонкий голос Дарии-биби:

— Едва я стонать устану, она меня мучит сильнее:

Ей шепчет её гордыня, что я вырываюсь из плена.

Теперь смолкла Дария-биби и запел Хусейн Али-Мубарак:

— Смотрите, скорее смотрите: смущённо мерцают ресницы, —

Стрела пролетела мимо, душа опадает, как пена.

И вот оба голоса, мужской, сильный, и женский, нежный, запели вместе:

— Кумирам не поклоняйтесь, примера с меня не берите:Стыжусь я, когда о Боге при мне вспоминают смиренно.Зачем бессмертную душу я отдал в любовное рабство?Ведь даже в мыслях о смерти есть привкус свободы бесценной.

Зачем я открыл ей сердце? — ошибку мою не исправить,И если молва захочет, погубит меня несомненно...[115]

Семь дней и семь ночей продолжались пиры, угощения и богатые раздачи даров.

* * *

Завершились пиршества, и Мубарак призвал к себе своего гостя.

   — Если хочешь, оставайся со мной, — сказал Офонасу-Юсуфу великий разбойник Хундустана. — Я завоюю многие хундустанские земли. Ныне я — великий разбойник, но я сделаюсь великим правителем!..

   — Нет, — Офонас качнул головой, — ты хорош всем, но я чую одно: мой путь иной. В моём далёком городе никто не ждёт, не дожидается меня, но я хочу когда-нибудь возвратиться. Ты подхватил меня, как ветер подхватывает тонкие листья; ты словно ветер, буйный вихрь; ты закружил меня в своей жизни, а жизнь твоя сильна, как буря. А теперь отпусти меня! Пусть я покажусь глупым человеком, но отпусти меня. Мой путь иной. Быть может, мой путь приведёт меня к бедам и смерти; но человек не может уйти от своей дороги...

Мубарак выслушал речь Офонаса-Юсуфа и молчал некоторое время. Затем сказал решительно:

   — Ты говоришь истину! Иди туда, куда ведёт тебя путь твоей жизни. Я хочу подарить тебе новую одежду, и возьми от меня деньги, чтобы ты мог нанять слугу и двинуться далее по городам и землям Хундустана, а потом вернуться в свой город, в твой холодный город, где падают с неба холодного белые холодные пушинки, подобные пуху белой холодной птицы, и где тебя никто не ждёт...

Офонас простился с Хусейном Али — Мубараком и его супругой новобрачной, Дарией-биби. Офонас нанял слугу по имени Рашид, худощавого, очень темнокожего и лёгкого на ноги, юношу возрастом около восемнадцати лет, который хотел заработать денег для своей будущей свадьбы. Мубарак отдал приказ, и теперь караваны купцов следовали беспрепятственно через его владения. Стражники и дозорные брали небольшую пошлину, но смотрели строго, чтобы не проникли в самое сердце владений Мубарака лазутчики и возможные убийцы. Офонас-Юсуф подрядился ехать с одним таким караваном до Пали...

Дорога выдалась долгая, и вправду — почти восемь дней. Офонас ехал медленно, приноравливая конский шаг лёгкий к мерной поступи верблюдов и слонов. Караван охранялся надёжно. Дорога вилась, кружилась, подымалась в горы. Офонас переводил дыхание и приборматывал в такт конскому шагу и общему ходу каравана; приборматывал-припевал, глядя на путь горный. Всё кругом уже сделалось обычным, будто и не таким сказочным, как при Мубараке-разбойнике или при царевиче Микаиле... И теперь вся сказочность и дивность высказывались простыми словами Офонасовыми тихими: