Семь способов засолки душ

Дальше Ника находит небольшую новость о заседании экспертного совета по вопросам совершенствования законодательного регулирования в сфере комплементарной медицины, на фото женщина с жирно подведенными глазами и начесанными смоляными волосами. Так разгуливали послушницы у папы дома, на них были еще колготки в сетку. Чем закончилось заседание, в новости не уточняют, а Нике интересно, когда в Думе начнут бить в бубен.

Смерть на улицах Староалтайска: волна несчастных случаев из-за нового наркотика?

В последние недели участились несчастные случаи, связанные с употреблением нового наркотика. Он получил печальную известность из-за разрушительного эффекта, который оказывает на психику.

— А куда они смотрели все это время? — зло говорит Рома. — Ух ты блять, какой сюрприз — девки который год уходят в секты, живут вдесятером в одной квартире, еще и платят, блин, за это! С детьми живут! Детей туда привести, это какой тупой надо быть!

— Они не тупые, — говорит Ника. Сидящие на полу у телевизора Надя, Лена и Айта кивают. — Просто внушаемые. И твоя сестра тоже не была тупой.

Очень легко поддаться, когда тебе твердят, какая ты невероятная, особенная, как мы тебя любим, мы все одна семья, один за всех и все за одного, мы любим тебя, любим, приходи к нам чаще, мы скучаем, ведь ты самая лучшая.

В статье цитируют какое-то высокопоставленное лицо.

Необходимо не только усилить меры по борьбе с наркотической угрозой в городе, но и создать эффективную систему поддержки и реабилитации для лиц, уже столкнувшихся с проблемой наркозависимости. Это представляется критически важным для защиты и сохранения будущего наших детей.

— Сплошь трагедии, проблемы и несчастные случаи — как удачно подобрали слова.

От плиты доносится злобный Ромин мат, сводящийся к тому, что Рома срать хотел на сраное вранье.

— Хоть бы одна сука ко мне пришла насчет Светки, — он потрясает ложкой, брызги жира летят на ламинат. — Или к маме. Хоть бы одна тварь.

— А может, это и хорошо, что не приходят, знаешь. У тебя капает, — указывает Ника.

— Да похуй! — Рома размахивает ложкой. — Идешь, пишешь заявление — а толку? Вот куда идти, когда у тебя родственник кукухой съехал и в лесу на сосну молится? Типа его выбор, понимаешь. У нас свободная страна, хочешь — дуплу поклоняешься, хочешь — квартиру мошенникам даришь, хочешь — вены себе режешь. Мы с матерью задолбались повторять, что Светка в опасности. Она же сама заявление не писала. К журналистам идти? Тоже, судя по всему, не вариант.

Рома затихает. Ника встает, заглядывает на кухню — он стоит, опершись на плиту, рассматривает булькающее содержимое кастрюли. Тянется минута.

Когда он оборачивается, его лицо почти спокойно.

— Ну хорошо, и вот что дальше? — спрашивает он. — Тебе возглавить секту? Ходить по этим впискам, каждому мозги вправлять? Ну это же бред и опасно. Китаев тебе что-то говорил по этому поводу?

Ника качает головой. За прошедшие два дня никто ей не звонил и не писал: ни мать, ни Китаев, ни Андрей.

— Тебе не влетит за это?

— Что он мне сделает? Я дочка Дагаева.

— Крипово прозвучало.

Рома молчит, медитирует на картошку и синий газовый огонь.

— Но в целом похуй, — наконец говорит. — А новые письма приходили?

— Пока нет.

— А этот черт, как его… — Картошка шкворчит громче, и Рома подливает в кастрюлю воды.

— Андрей.

— Да, Андрей. Ему ты доверяешь?

Ника пожимает плечами.

— Больше, чем остальным.

— Может он слать письма?

— А зачем? Почему не сказать все прямо, мы же с ним виделись.

— Тоже логично. Про шамана пишут? Которого грохнули.

О жестоком убийстве Бардахова упоминают чаще, — расчленили, лежал сутки, обнаружен ученицей, убийца до сих пор не найден, ведется следствие, — и Ника снова вспоминает его потухший взгляд и неуклюжие широкие ладони, сложенные на столе. Вспоминает, как много лет назад он приводил новеньких в «Сияние». Всегда выбирал самых хорошеньких и хвастался, что ему везет.