Семь желаний Генриетты Мадей

Я так и сделал. Она умыла лицо. Приведя себя в порядок, она не спеша пошла по улице к дому Элизы.

– Ты ужасен, – выдавила она.

Голос у нее был осипший, тихий и низкий. Теперь она шла впереди, а я за ней.

– Я знаю, – ответил я.

– Что для тебя стоит жизнь человека? – спросила она.

– Ничего.

– Почему так вышло?

– Само по себе.

– Ты сделаешь с Элизой то, что собрался сделать? – теперь ее голос был пустым, безучастным и смирившимся.

– У тебя есть альтернативы?

– Давай просто поговорим с ней, – предложила Кристина. – Необязательно идти по пятам у Лерроя.

– Я не против.

Мы продолжили идти к дому Элизы. За все время Кристина больше не проронила ни слова. Меланхолия вновь окутала каждый участок моего тела, вновь хотелось вернуться в свою квартиру и ничего не делать. И только мысль, что все это ради моего желания, вернула хоть немного сил.

Мы подошли к нужному дому. Дверь находилась высоко, и к ней вела лестница. Мы поднялись, Кристина нажала на небольшой звонок, и мы стали ждать.

Было глупо наведываться в гости посреди ночи. Это всегда пугает человека, потому что он привык решать все дела днем. Человек привык, что ночь отведена для сна, а не для гостей. Поэтому когда нам открыла дверь женщина чуть старше средних лет, то у нее на лице читался сон и непонимание. Хотя стоило ей увидеть меня, как она, кажется, сразу пришла в себя.

– Что ты тут делаешь? – спросила Элиза, уперла кулаки в бока, а ноги расставила чуть шире плеч.

Она была в белом ночном халате с завязанным поясом и походила на каратиста. У нее были растрепанные светлые волосы, серые глаза и почти не загорелая кожа.

– Мы к тебе с важным делом насчет Лерроя, – сказал я, коротко посмотрел на Кристину, а потом снова на Элизу. – Можешь расслабиться, все будет в порядке.

– Расслабиться? С тобой расслабляться опасно для жизни, – сказала Элиза.

Голос у нее был низкий и хриплый. Она продолжала внимательно смотреть на меня, будто изучала.

– Впустишь или на пороге будем обсуждать твой вопрос с Лерроем? Я намекну. Мои глаза и твои отказы. Поняла, о чем речь?

– Черт бы его побрал, – выругалась Элиза, сразу все поняв. – Ладно, входите.

Мы вошли за Элизой. Внутри был длинный узкий коридор с минималистичной обстановкой. У входа стояла небольшая тумбочка с обувью, на полу лежал ровно подогнанный ковер, стены были покрашены в голубой, а на потолке были приклеены потолочные плитки. В конце коридора, повернув налево, мы вошли на кухню.

Мы с Кристиной сели за стол, пока Элиза варила кофе. Она повернулась и обратилась ко мне:

– Сколько он тебе предложил за твои глаза?

– Нам нужны его услуги, а ему мои.

– Понятно. Я вот удивляюсь, почему ты мне все это рассказываешь. Я слышала, что ты всегда выполняешь свою работу, а не пытаешься ее завалить.

– Я поговорила с Дереком, и кажется, нам удалось прийти к соглашению, – сказала Кристина, включившись в разговор.

– К соглашению с Дереком? – удивилась Элиза. – Пусть будет так. Ну, а ты кто?

– Кристина, – ответила она. – Это мне понадобилась помощь Лерроя. Хотя я подумать не могла, что он попросит о такой чудовищной услуге.

– Другими словами, ты не знала, у кого просила, – предположила Элиза. – А ты вообще что-нибудь знаешь об этом городе, о его жителях?

– Нет, а что с этим городом не так?

Элиза повернулась к нам спиной, разлила кофе по чашкам, передала нам две и села за стол.

– С этим городом все не так, – сказала она, сделав глоток. – Достаточно много жителей Заречного – вот такие Леррои, которые не дружат с принципами. Другими словами, бывшие преступники. В основном это мелкие воры, которые переосмыслили жизнь под конец своего пути и осели в этом городе. Но дурная натура просто так не развеется. Хотя вот что говорят о Заречном: здесь последняя контрольная точка искателя приключений. Место обретения покоя. При условии, что тебе повезет.

Кристина удивилась новой информации и потому внимательно слушала Элизу.

– А вы тоже преступница? – поинтересовалась Кристина.

– Раньше занималась преступной деятельностью, – ответила Элиза.

– Убийства?

– Нет, воровство. Сначала я работала в цирке, с детства у меня были феноменальные способности к гимнастике, потому я могла залезть куда угодно. Добавь к этому навыки взлома – и вуаля! – я скрытная и неуловимая.

– Вы очень откровенны.

– А чего стыдиться? Мне нравилась моя работа, я тоже была одной из лучших. Не было такого дома, в который бы я не проникла. Могла спрятаться среди потолочных балок и ждать в течение нескольких часов в горизонтальном положении, когда народ подо мной рассосется, чтобы остаться наедине с сокровищем, ради которого пришла. Мышцы с каждой минутой горят все больше и больше, но ты висишь и терпишь. Мало кто так мог тогда это делать, еще меньше тех, которые могут сделать это сейчас.

Элиза рассказывала о своей прошлой жизни с явным энтузиазмом. Но внезапно она остановилась, тяжело вздохнула и произнесла более тихим голосом: