Семейка монстров

Прямо под ногами Крыса валялись всевозможные сласти, и он начал их заглатывать в огромном количестве

А его главное оружие – обкормленный сыром (и живыми существами) Великий Крыс (он же – Щур) – доживает, судя по всему, последние минуты: тяжело дышит, беспрерывно стонет, и его тело рвется изо всех трещин, пазов и брешей панциря, как нагретый плавленый сыр из мелкой кастрюли…

И вдруг что-то случилось. Быть может, не совсем то, чего ожидал и страшился Хватсон, но определенно то, чего он никак не хотел. И прямая вина в этом лежала на кондитерских изделиях.

О нет, качество у них было выше всех похвал – дело совсем в другом. В том, что раскормленный Крыс успел основательно проголодаться, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, и, когда после разгрома кондитерской увидел на земле, прямо под ногами, всевозможные сласти, не мог удержаться и с урчанием принялся их заглатывать. Особенно ему понравились булочки с кремом – их было много, а крем заварной и очень жирный, – он проглотил их огромное количество…

И вскоре после этого в животе у него началось бурчание, оно становилось все сильнее, громче, стало, наконец, оглушительным – и тогда произошел этот самый ТРАХ-БАХ-ТАРАРАХ!..

Фремли лопнул, треснул, разлетелся на сырные кусочки, капли, брызги – и все вокруг стало мгновенно желтоватым, желтым, шафрановым… Покрылось гладкой, скользкой и упругой сырной пленкой…

Все вокруг покрылось сырной пленкой

Глава пятьдесят вторая

Утонувшие в сыре

Артур подпрыгнул, крылья подхватили его, он полетел к дверям машинного зала, но по дороге вспомнил еще о двух узниках Хватсона – двух мышках в бутыли. Артур влетел в комнату и схватил со стола бутыль.

Когда он уже вылетал из дома, раздался оглушительный взрыв, его кинуло куда-то в сторону – он смутно помнил, что вместе с ним летели оконные рамы, двери, и кто-то, кажется, схватил его за ноги, притянул к земле… Потом был провал в памяти, а теперь, когда он очнулся, вокруг царила полная тишина, а сам он лежал непонятно где и был накрыт с головой чем-то тяжелым и вязким, затрудняющим дыхание.

Он попробовал встать, но ничего не получилось: что-то придавливало к земле. Тогда он попытался освободить руки, это тоже не удалось, однако одним из пальцев он сумел проковырять дырку в покрывале, оказавшемся тугой скользкой пленкой желтоватого цвета, остро пахнувшей сыром. Он продолжал расковыривать пленку, она подалась – и вот он уже смог подняться на ноги.

Он стоял посреди желтой улицы. С его желтых крыльев свисали желтые хлопья сыра. Все вокруг было покрыто желтой, сверкающей на солнце пеленой. Словно поле под желтым снегом. Или озеро под желтым льдом. Он вспомнил, что произошло, и оглянулся. Посмотрел на Сырный Холл. Но его не было! Были желтого цвета развалины, тоже красиво блестевшие под лучами солнца. Однако рядом дома оставались целыми, за исключением кондитерской, только очень пожелтели.

«Я здесь… живой, – подумал Артур. – А где же остальные?» Он пригляделся ко всему, что лежало на земле и было покрыто сырной пленкой, и стал замечать неровности в разных местах, некоторые из которых напоминали по форме человеческие фигуры, даже начинали шевелиться. Он подбежал к одной из них, сразу узнал Уиллбери и принялся откапывать его.

– Вы в порядке… мистер Ниббл? – в тревоге спросил он.

«Вы в порядке, мистер Ниббл?»

Сквозь забитый сыром рот прорвались звуки, которые несколько успокоили Артура.

– Спасибо тебе, мальчик, – уже вполне отчетливо произнес наконец Уиллбери, стряхивая со своего парика комья сыра. – Нужно разыскать всех остальных и первым делом Марджори… Ты не видел ее?

Они оба внимательно еще и еще раз оглядели покрытую пленкой и местами вздутую мостовую, но нигде не обнаружили ничего, похожего на Марджори. Артур перевел глаза на стоящую неподалеку гостиницу «Конская голова», и там увидел прилепленную к дверям крошечную фигурку из сыра. Это и была Марджори!

Они кинулись к ней, отлепили от двери, очистили от сырной пленки.

«Думаю, это наши Пиклс и Ливи», – сказал капитан

– Как я ненавижу сыр! – воскликнула она, отряхиваясь.

Постепенно в разных концах улицы самостоятельно или с чьей-то помощью стали высвобождаться из-под сырного покрова остальные их друзья и соратники. Все были испуганы, потрясены, однако, как ни странно, в приличном вполне состоянии: никаких ушибов, переломов, других повреждений. Мягкая и упругая сырная пленка сыграла в этом благодатную роль…

«Итак, все вроде бы в сборе, но где же бутыль с двумя мышками?» – вспомнил Артур и отправился на поиски. Она оказалась разбита, рядом лежали мышиные тельца.

– Капитан! – позвал Артур. – Поглядите, кто они?

– Думаю, это наши Пиклс и Ливи, – ответил тот, вглядываясь.

– Они не дышат!