Семейная хроника

Она любовалась его красивым лицом, живыми, умными карими глазами. Даже несвежая щетина на худом лице не портила его, а придавала какой-то мужской шарм. Лидка видела много мужчин за время своего заключения, но все они относились к ней как к рабыне или просто вещи. Никто из них не испытывал к ней никаких чувств, да и она платила им тем же.

Здесь же был совершенно другой случай. Оба влюбились, влюбились горячо и страстно с первого взгляда. И никакими силами невозможно было в тот момент их разлучить.

Она не успела ничего рассказать о себе. Да и за все эти годы заключения она уже отвыкла что-то говорить о себе, да и говорить вообще. Любые слова могли быть расценены против неё. Жизнь жестоко обошлась с ней, но зато многому научила.

Лидке было достаточно лишь смотреть на него и слушать, слушать, слушать. Она никогда в жизни не была знакома с таким умным, образованным, красивым мужчиной, как Николенька.

Теперь же судьба посылала ей такой подарок, а она не могла ни ответить ему взаимностью, ни просто насладиться этим новым, вспыхнувшим, как пожар, чувством.

Они оба не принадлежали себе, не могли распорядиться своим временем и желаниями. Им предстояло расставание, и неизвестно было, встретятся ли они когда-нибудь ещё.

Николенька замолчал и смотрел с восхищением на Лиду. Теперь она снова была Лида, Лидочка, красавица и голубушка. Лида заплакала, ей никто ещё не говорил таких ласковых слов, не восхищался её красотой.

Да и какая там могла быть красота – выбитые передние зубы, худое, измождённое лицо. Но глаза – огромные голубые глаза с пушистыми длинными ресницами смотрели с такой любовью и нежностью, на какую только способна изголодавшаяся по любви молодая, сильная душа.

Николенька держал её руку в своей и говорил, что они обязательно ещё встретятся, что судьба такая жестокая послала им эту встречу неслучайно, и он верит, что у них всё впереди.

Лида и верила, и не верила. Да как можно верить, если всё так плохо сейчас. Они оба не знают, что ждёт их на следующий день.

Пришёл конвойный и грубо обругал и Лидку, и Николая, словно это они были виноваты, что про них попросту забыли.

Занятия продолжались всего неделю. Лида смотрела на Николеньку, словно стараясь запомнить каждое его слово, движение, мимику. Она понимала, что они могут никогда больше не увидеться, но эта встреча внесла в её жизнь такой заряд бодрости и энергии, что она поняла только одно: она приложит все силы к тому, чтобы снова встретиться с любимым. В тот момент её не интересовало, был ли он женат, есть ли у него дети. Он принадлежал только ей одной и никому больше.

Судьба подарила им ещё один шанс – Николая перевели на их шлюз. На стройке не хватало инженеров, надо было проводить точные математические расчёты, налаживать технику, внедрять новые идеи и предложения, а у Николая была светлая умная голова, полная идей и планов. Так они оказались на одной стройке.

Лида вернулась в свою бригаду. Она теперь работала мастером-механиком. Заключённым работать стало легче. К каналу была проложена железная дорога, по ней день и ночь везли вагоны с землей. Проложили новую шоссейную дорогу. Добавилось техники, появились отечественные экскаваторы.

Она никому не рассказывала о встрече с Николенькой. Да и виделись они нечасто, к тому же только издалека. Но каждый раз сердце её начинало бешено колотиться, лицо краснело, руки предательски дрожали.

Однажды Лидка получила записку, что ей надо срочно прийти к будке охранника, она быстро оделась и побежала, боясь, что случилось что-то нехорошее с Николенькой.

Он ждал её, волновался, нервно ходил недалеко от будки. Лидка бросилась ему в объятия, он прижал её к себе. Оба стояли и плакали от счастья. Охранник сердито одернул их и сказал, чтобы они быстро шли в будку, иначе и у них, и у него будут большие неприятности.

Они вошли в маленькое полутёмное помещение, охранник был молодой парень, его, видно, только недавно прислали, Лида его видела впервые. Парень сказал, что у них есть всего час, потом придёт его напарник, и они должны будут убраться восвояси.

Лида ничего не могла сказать, Николенька ласкал и обнимал её, его поцелуи были почти невинны и в то же время горячи. Лида замирала от счастья. Она стыдливо отвечала на его ласки, но Николенька уже раздевал её и торопился, осыпая лицо, руки, грудь, губы страстными поцелуями.

Лида уже не видела ни охранника, ни скудной обстановки вокруг. Она была на вершине блаженства. Можно было только мечтать о такой неземной любви, о таких чувствах. Николенька говорил ей какие-то ласковые и нежные слова, она и слышала, и не слышала. Казалось, что вот оно – счастье, что ничего лучше и быть не может!

Охранник вышел на улицу покурить. Лида и Николенька словно выплескивали друг на друга всю накопившуюся за эти годы нежность, любовь, страсть. Они были неистовы и ненасытны, словно боялись, что сейчас всё закончится и снова оба уйдут в свои грязные и вонючие бараки.