Семейная хроника

Серёжа всегда удивлялся Таниной способности всё расставлять по местам. Будто в этой хорошенькой головке был необыкновенный механизм, позволяющий видеть только главное и отбрасывать второстепенное. И сейчас Танюша принялась описывать ситуацию, казавшуюся ему трагической и неразрешимой, как некий романтический рассказ. И ему всё представилось совершенно в другом свете. И так всегда, Таня находила что-то хорошее в любой ситуации и предлагала радоваться тому, что случилось. Так, если разбивалась чашка, она говорила: «Это к счастью, и теперь будет повод купить новую, а то эта уже надоела». Свои неудачи в учёбе она тоже очень легко переживала, считая, что для актрисы совсем не обязательно уметь хорошо считать, это будет делать за неё кто-то другой.

Вечером они, как всегда, отправились в гости к Таниным друзьям. Было морозно, хотя близился конец зимы и в воздухе уже неумолимо пахло весной. Казалось, что кончится холодная, голодная зима и начнётся новая, счастливая жизнь. Больше всего эти молодые создания страдали от постоянного чувства голода. Хотелось только одного: хоть раз наесться до отвала. Танины друзья снимали меблированные комнаты рядом со студией. Это была шумная, постоянно галдящая компания. Полуголодные, плохо одетые, но всегда весёлые, они яростно спорили, отстаивая свою точку. Эмоции выплескивались, переливались через край. Обсуждали новые стихи Сергея Есенина, кто-то говорил о поэзии Владимира Маяковского, кто-то яростно ругал Демьяна Бедного.

Поскольку все говорили разом, то постороннему казалось, что это просто сумасшедший дом, где каждый ораторствует, не слушая другого. На самом же деле у каждого выступающего была своя маленькая аудитория, и этого было вполне достаточно. Танюша сразу же включилась в этот нескончаемый спор, переходя от одной группы к другой. Она спорила, отрицала, негодовала, приводила веские аргументы. Серёжа сидел в стороне, ему не хотелось сегодня ни с кем спорить, он только молча слушал.

Наконец ораторы как-то разом устали и замолчали. Все вдруг вспомнили, что с самого утра ничего не ели, и неплохо было бы перекусить. Собрали деньги, у кого что было, и послали двоих за провизией. Те вскоре вернулись, держа в руках серый батон хлеба и даже бутылку красного вина. Это был уже целый пир. Все раскраснелись, не столько от выпитого вина, сколько от молодого задора, который витал в воздухе, от жажды новой жизни, от радости перемен, от ощущения, что впереди их ждёт что-то невероятно интересное, а главное, что всех объединяло, это ощущение свободы жизни, свободы творчества, свободы создания чего-то своего, нового. Предлагалось откинуть всё старое, академическое и начать с нуля. Обсуждались новые спектакли, предлагались какие-то фантастические сценарии, в итоге молодые люди договорились пойти на последнюю выставку художников «Мира искусства». Сергей тоже искренне верил, что нет сегодня страны интереснее, чем его Россия. Пусть они сейчас живут бедно, но очень скоро настанет и другая жизнь.

Глава VII

Любовь

Прошло семь лет. За эти годы Сергей окончил университет, работал в наркомате иностранных дел. Его приняли в партию. Танюша поступила в Малый театр. Это была огромная творческая победа. Она исполняла маленькие второстепенные роли, но рядом на сцене были такие корифеи, как И. Ильинский, А. Остужев, Е. Шатрова, М. Царев. Они вызывали у неё благоговейный трепет и творческий восторг. Татьяна училась у них каждому слову и жесту. Играли «Ревизора», «Горе от ума», пьесы Островского. Замуж она не вышла, хотя претендентов было много, но она всё ждала своего «принца». Ольга училась на сестринских курсах, потом поступила в медицинский институт и сейчас оканчивала его, готовилась стать врачом-терапевтом. Наталья Дмитриевна сидела дома и занималась их нехитрым хозяйством.

Серёжа сделал блестящую карьеру. Он был доволен собой, работа его была интересной и важной. Ему дали отдельную квартиру, и они жили теперь все вместе в сером многоэтажном доме на берегу Москва-реки, напротив Кремля. Дом этот так и назывался – Дом на набережной. Сергей получал неплохое жалованье и фактически содержал всю семью. Он не был женат. Серёжа теперь стал статным, красивым молодым мужчиной. Знал и свободно говорил на нескольких иностранных языках, участвовал в международных переговорах. Одно обстоятельство мешало его дальнейшему продвижению по службе – это дворянское происхождение. Будучи по натуре человеком тонким и чутким, он улавливал ту фальшь, которая была в отношении к нему со стороны части коллег, вышедших из рабочей или крестьянской среды. Они завидовали его манерам, блестящей эрудиции, умению говорить, вести себя. И при каждом удобном и неудобном случае пытались это подчеркнуть.