Семейная жизнь японцев

О широком распространении среди японских обывателей настроений в пользу жизни по принципу «мой дом превыше всего» свидетельствуют также результаты массового опроса прохожих, проведенного японскими социологами в торговых кварталах Токио на рубеже 70—80-х годов. При ответах на вопрос: «На что Вы более всего намерены полагаться в жизни?» наибольшая часть опрошенных из перечня различных ответов, предложенных им организаторами опроса, избрала ответ: «на свою семью». Меньшая, но тем не менее значительная часть опрошенных отдала предпочтение ответу: «иа свою работу». Именно эти два варианта ответов были избраны абсолютным большинством опрошенных лиц. Все же остальные варианты, включая ответ «на научные знания», который предпочло относительно большое число людей, получили в общей сложности менее половины голосов[574]. Комментируя в своей книге итоги этого опроса, японский социолог профессор Мицуру Инута пришел к заключению, что склонность людей к сосредоточению на семейной жизни будет и впредь преобладать среди японского населения, не проявляющего желания тратить свободное время на участие в общественных делах

[575].

Особенно заметно тенденция к духовному отключению японцев от производственных, служебных и общественных дел и погружению в семейные дела сказывается на настроениях молодежи. В этом отношении японская молодежь 70—80-х годов заметно отличается от молодежи 50-х — начала 60-х годов. Сообщая о результатах национального опроса молодых людей в возрасте от 15 до 24 лет, проведенного в, ноябре 1975 г. канцелярией премьер-министра, газета «Джапан таймс» пришла, например, к следующему заключению: «В целом, как видно из опроса, молодежь наших дней придает семейной жизни большую ценность, чем работе и отношениям с людьми, складывающимся в ходе работы»[576]

.

То же самое, в сущности, констатируется и в «Белой книге», изданной канцелярией премьер-министра в ноябре 1977 г. и содержащей материалы различных обследований населения. Информируя читателей о содержании этой книги, редакция газеты «Дэйли Иомиури» писала: «Большинство учащихся средних и высших учебных заведений, а также молодых людей в возрасте от 18 до 22 лет ставит целью своей жизни не достижение славы и богатства, а построение счастливой семьи»[577].

Спрашивается, чьим же классовым и политическим интересам отвечает возросшее стремление японских обывателей к уклонению от активного взаимодействия с обществом, к замыканию в своей семейной скорлупе?

Безусловно, такое поведение идет вразрез с классовыми интересами трудового населения страны: оно чревато выключением из активной борьбы за интересы трудящихся значительной части рабочих и служащих и превращением их в социально инертную, политически пассивную людскую массу, не способную на какие-либо активные общественные акции. В этом кроется главный политический смысл идеологии «мой дом превыше всего». Как отмечают японские социологи, для сторонников этой жизненной концепции характерны ограниченность их повседневных интересов, безучастное отношение к делам общества, стремление к ограничению своих внесемейных контактов, готовность поддерживать существующие в стране порядки и, как следствие этого, предпочтение политических сил консервативного толка[578]

.

Но все это вовсе не означает полной совместимости настроений «мой дом превыше всего» с интересами правящих верхов Японии и теми целями, которые они преследуют в своей политике. Такие настроения противоречат, в частности, стремлению монополистических кругов страны повышать и далее производительность труда и его эффективность путем воспитания у рабочих и служащих прилежного отношения к труду и ревностного отношения к делу процветания «своей фирмы» и «своего предприятия». Далеко не всегда заботы людей наемного труда о своем личном, семейном счастье гармонично сочетаются с их стараниями, направленными на налаживание добрых отношений с администрацией предприятий. Наблюдения социологов свидетельствуют о том, что возрастание внимания трудящихся к своим семейным делам подчас отрицательно сказывается на их производственной деятельности, а следовательно, и на эффективности работы предприятий, на доходах их владельцев. Примером тому могут служить отдельные случаи отказов рабочих увеличивать интенсивность своего труда, соглашаться на сверхурочные работы ради поддержания «престижа» компаний. Как указывается в трудах знатоков данного вопроса, отказы эти нередко откровенно мотивируются рабочими нежеланием «приносить в жертву работе свою частную, семейную жизнь»[579]. В этом проявляется двойственность, внутренняя противоречивость концепции «мой дом превыше всего»: ее антиобщественная закваска создает проблемы не только для демократических, прогрессивных сил, но и для монополий.