Семен Бабаевский. Собрание сочинений в 5 томах. Том 5

— Уехал к тракторам. Дома ему не сидится.

Степан и Тася умылись, и пока пили молоко, солнце заглянуло в окно, и они поспешили отправиться к Максиму.

27

Максим и Настенька искренне обрадовались нежданному приходу Степана и Таси. Выслушав брата, Максим не стал расспрашивать его и вдаваться в какие-то подробности и сразу же, нисколько не раздумывая, посоветовал Степану поступить в механическую мастерскую, в бригаду слесарей-ремонтников.

— Там как раз люди нужны, мне говорил сам бригадир Остаповский, — пояснил Максим. — Да ты знаешь Илью Самсоновича Остаповского. Мужчина бедовый, дело свое знает. Так вот он просил подыскать ему двух старательных парней. Если пожелаешь, то одним из них будешь ты. Я уверен, Остаповский охотно возьмет тебя в свою бригаду.

Практичный в житейских делах Максим рассуждал просто и разумно:

— Не понимаю, зачем тебе куда-то уезжать и где-то на стороне искать свое счастье, когда его можно найти в своей станице? И батю нашего не понимаю: как же можно давать тебе такие советы? Некуда тебе уезжать и незачем. У Остаповского можно хорошо заработать, ремонт грузовиков и тракторов его бригада производит по сдельной оплате, так что только старайся. Иметь же дело с машинами тебе не привыкать: в армии ты был шофером, дома — трактористом. Грузовики и тракторы тебе не в новинку, а слесарные работы ремонтников несложные. Правда, работенка грязная и не из легких, поначалу может показаться трудной, но потом, когда втянешься и привыкнешь, дело пойдет легко.

— Трудностей я не испугаюсь, — сказал Степан.

— Да, кстати, а как твоя повесть? — вдруг спросил Максим. — Все еще пишешь или забросил?

— Не об этом сейчас речь.

— Да я только спросил. — Лицо у Максима расцвело и улыбке, глаза заблестели от внутренней радости. — Степа, а хочешь стать токарем? Могу обучить! Месяца за два-три сделаю из тебя настоящего мастера. Но только дай мне слово: писательству конец, забудь! Токарное мастерство — это исключительно тонкое дело, ему надлежит отдать всего себя, без остатка. Сможешь?

— Не смогу.

— А токарем хочешь быть?

— Не хочу, — смутившись, ответил Степан. — Мне бы устроиться на любую работу и окрепнуть материально. Писать же я не брошу, не могу я без этого… Пойми меня, Максим.

— Понимаю и советую, — сказал Максим. — Завтра же иди к Остаповскому и оформляйся слесарем-ремонтником. — Он обратился к Тасе: — А как считает Тася?

— И я так считаю, — несмело ответила Тася.

— Степа, Тася, — вмешалась в разговор все время молчавшая Настенька, — жить будете у нас!

— Предложение совершенно справедливое, — поддержал жену Максим. — У родителей хатенка маленькая, тесная, а у нас дом большой, четыре комнаты, самую большую отдадим вам. Пока поживете у нас, а потом соберемся с силами, построим и вам гнездо в Холмогорской, и заживете вы, как все холмогорцы. Ну что, согласны?

Степан и Тася не знали, как и благодарить Максима и Настеньку. На второй день, в понедельник, они перебрались к ним на жительство, а во вторник вместе с братом Степан пошел на работу.

В субботу, как и обещал, вернулся Василий Максимович. Увидел заплаканную жену, сказал:

— Нехорошо, мать, получается. Уезжал — плакала, приехал — опять плачешь. Что случилось?

— Степан и Тася бросили нас и нашу хату. Поселились у Максима.

— Правильно сделали. — Василий Максимович сдавил в кулаке усы, помолчал. — Наша хатенка старая, как и мы с тобой, а у Максима дом городской. Молодым людям там жить лучше. Вот и пусть живут, и плакать нечего.

— А тут еще, как на беду, нету весточки от Гриши, — вытирая кончиком косынки слезы, говорила мать. — Как он там, бедняжка? Душой изболелась. Вася, поехал бы к нему, разузнал бы…

— И я так считаю, надобно ехать, — согласился Василий Максимович. — Повидаю Гришу, да заодно и с Дмитрием потолкую насчет холмов. Должен же своему родителю подчиниться.

— А кто подменит тебя на работе?

— Со сменщиками уже договорился. Ребята охотно согласились, так что завтра можно и в дорогу.

— Вот хорошо, что поедешь, — обрадовалась мать. — Надо мне успеть собрать для Гриши гостинцев.

— Ничего не собирай! Не маленький, обойдется и без гостинцев.

— Да как же так можно? Я и пирожков ему испеку, и варенья передам. Он любит сладкое. Да и сала повези, меду. Житуха-то у него небось голодная.

— Денег дам, пусть, что нужно, купит.

— То — само собой, а без гостинца нельзя, — стояла на своем Анна Саввична. — И внуку Генке, — наверное, уже большой, — положу пирожочков. Так и скажешь: от бабушки Анны.

— Да не срамись ты, мать! Нужны этому внуку твои пирожочки!

Рейсовый автобус Холмогорская — Степновск уходил из станицы в шесть утра, один раз в сутки. Сегодня пассажиров было мало, всего трое. Две немолодые женщины в цветных полушалках, с одутловатыми, сонными лицами везли плетеные корзины, сверху затянутые марлей, наверное, с яблоками, и Василий Максимович с небольшим чемоданом и с раздутой авоськой. Все ж таки Анна Саввична уговорила мужа взять и пирожки с яблоками и со сливами, которые она испекла ночью, и банку вишневого варенья, и баночку меду, и кусок сала, и новую рубашку, и носки, и носовые платки.