Читаем Семенов-Тян-Шанский полностью

Вся деятельность Географического общества со дня его создания и была посвящена открытию России. Еще много имелось неисследованных областей, «белых пятен» на русских географических картах.

Тринадцать лет пробыл Семенов на посту председателя Отделения физической географии, где подготовлялись и оформлялись научные экспедиции. Наравне с вице-председателем Географического общества Петр Петрович являлся вдохновителем и практическим организатором всех новых исследований.

Петр Петрович составлял инструкции и программы физико-географических исследований. Беседовал с участниками экспедиций, консультировался с учеными, хлопотал о снаряжении, получал всевозможные разрешения. Многочисленные встречи и переписка отнимали у него уйму времени. А когда путешественники возвращались, он помогал им в издании научных трудов.

По инициативе Семенова Географическое общество решило исследовать древнее русло Сыр-Дарьи, разработало план изучения северных морей.

В то же время он работал над переводом четвертого тома Карла Риттера, писал исследование о девонских пластах Средней России, редактировал два тома «Записок по общей географии». Он опубликовал статьи по географии в Энциклопедическом словаре, представлял русскую науку на международных конгрессах.

Однажды в Географическое общество вошел высокий полный, круглолицый, с черными густыми усами человек. Четко, по-военному представился Семенову:

— Офицер Генерального штаба Николай Пржевальский…

Петр Петрович усадил гостя в кресло. Вежливо осведомился о цели визита. Пржевальский подал ему большое, на плотной бумаге письмо.

Глава 22

СЛОВО О СТАТИСТИКЕ

Какие народы населяют Россию? Сколько сейчас живет на земле русских людей? Чем они занимаются, что производят, чем обладают?

Статистические таблицы могут говорить о благосостоянии государства эпическим языком. Они же бывают и трагедией его упадка.

России нужны социальная, и поземельная, и торговая, и транспортная статистика. Нужна, как наука, познающая народнохозяйственную жизнь всей империи. А статистики, как науки, в России не существует. В министерствах и департаментах на нее смотрят словно на досужую выдумку ученых. Царское правительство уже дважды отказывалось от участия в международных статистических конгрессах.

Лишь передовые деятели пореформенной России понимали государственное и научное значение статистики. В Географическом обществе был создан политико-экономический комитет, в котором обсуждались самые актуальные вопросы экономической и общественной жизни.

Крупные русские экономисты и статистики К. И. Арсеньев, А. П. Заблоцкий-Десятовский, П. И. Кеппен, Н. А. Милютин, А. Г. Тройницкий были членами этого комитета. В противовес мертвяще-бюрократическому отношению к статистике со стороны правительственных учреждений члены Географического общества решали самые глубинные вопросы статистических исследований. Статистическое описание России, перепись населения, выкуп крестьянских земель, экономические последствия крестьянской реформы, деятельность только что созданных Дворянского и Крестьянского банков, организационные основы статистики привлекали пристальное внимание Географического общества.

Одним из выдающихся русских статистиков был Заблоцкий-Десятовский. Андрея Парфеновича шутливо называли «поэтом статистики».

Андрей Парфенович заинтересовал и увлек статистикой своего зятя. Все началось с идеи, давно вынашиваемой Заблоцким-Десятовским. Он мечтал создать Русский географическо-статистический словарь. Многотомный, всеобъемлющий труд, который стал бы своеобразным зеркалом, отражающим жизнь России.

Этот словарь должен рассказать обо всех морях, омывающих русские берега. Обо всех заливах, бухтах, лиманах, мысах, островах, имеющих собственные названия. В нем предполагалось описать все горные хребты, кряжи, отдельные вершины, все судоходные каналы, реки, крупные озера, минеральные источники. Все города, села, посады, примечательные историческими событиями, промыслами, торговлей. И все губернии, уезды, волости, округа империи, и монастыри, и урочища. Фабрики и заводы, рудники — свинцовые и золотые, железные и медные. Все нации и племена, живущие на безграничных пространствах России.

Этот словарь будет состоять из пяти томов. Он станет настольным справочником для географов, статистиков, этнографов, учителей, для каждого образованного русского.

Таким в общих чертах явился перед Петром Петровичем замысел Заблоцкого-Десятовского. Сначала этот замысел заинтересовал его, потом овладел им. Он согласился стать главным редактором словаря. К составлению его Петр Петрович привлек лучших ученых, общественных деятелей, писателей, земских работников. Статистик Кеппен передал Семенову и Заблоцкому-Десятовскому свою картотеку, состоящую из двадцати тысяч единиц. Для Географическо-статистического словаря было подготовлено пятьдесят шесть тысяч карточек.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное