Читаем Семенов-Тян-Шанский полностью

На издание словаря общество отпустило скромные средства. Потребовались весь энтузиазм и бескорыстие главного редактора и его добровольных помощников, чтобы идея стала действительностью. Словарь, потребовавший огромного упорства и многих лет напряженного труда, современники назвали «семеновским».

Статистика на долгие годы захватила Семенова.

Но здесь нужно пояснение. Под статистикой Петр Петрович понимал экономическую географию. Как наука, экономическая география изучает размещение производства, его развитие по странам и отдельным районам. А производство всегда находится в условиях природы, зависит от них. Без подлинного научного изучения географических условий нельзя развивать производительные силы. В то же время невозможно изучать географическую среду без влияния на нее деятельности человеческой.

Физическая и экономическая география тесно и неразрывно связаны между собою.

Семенов был одним из первых русских ученых, понявший значение экономической географии. По его инициативе был создан Центральный статистический комитет. Он стал его бессменным председателем. Его усилиями была пробита дорога русской статистике сквозь дремучий лес чиновно-бюрократических предубеждений и равнодушия.

Статистика стала необходимой для Русского государства. Мертвые цифры ожили, таблицы заговорили, сухие документы наполнялись жизнью. Теперь без статистического комитета не решался ни один важный государственный вопрос.

Преобразование судебной части и пересмотр европейского таможенного тарифа. Развитие местных промыслов на Крайнем Севере и строительство Вятско-Котласской железной дороги. Отмена подушных налогов и проект местного управления. И еще многие, многие вопросы уже не решались без статистического комитета и его председателя.

Если воля — это непрерывная настойчивость, Петр Петрович обладал ею в избытке. Его упругая энергия двигала вперед любое дело. Он любил подбадривать своих друзей:

— Человек очень силен, человек может многое…

Годы, отданные Семеновым Центральному статистическому комитету, составили эпоху в развитии русской статистической науки. Петр Петрович был убежден в том, что статистика без общенародной переписи не может стать основательной и научной. Размещение населения в стране, его национальный состав, его численность — основа основ всех статистических исследований.

Мысль о всеобщей переписи населения России давно зародилась в уме Семенова. Созрело и убеждение, что эту перепись нужно отделить от всяких административных мер, вроде рекрутских списков. Царское правительство отклонило всеобщую перепись населения. Семенов не сдавался.

Центральный статистический комитет под его руководством начал составлять списки населенных мест России. Комитет помогал местным статистикам в проведении частных переписей населения. Семенов всюду доказывал: частные переписи — фундамент для будущей всенародной.

В 1869 году Семенову удалось произвести перепись населения Петербурга. Первая, проведенная в столице пятью годами раньше, была несовершенной. «Самое существенное различие нынешней переписи от прошлой состояло в том, что перепись эта была поквартальная, а не домовая, что она обратилась не к домовым спискам, а к домашним и семейным очагам, т. е. к живым личностям», — писал Семенов. Форма этой переписи, разработанная им, стала основой для всех городских переписей в России.

И все же Семенов недоволен результатами новой переписи населения Петербурга. Слишком несовершенными оказались статистические источники. Чересчур много было помех и препятствий. С горечью писал он в «Известиях» Географического общества о предубеждении народных масс «против всякого рода переписей, в которых они в течение более полутора веков привыкли видеть непосредственную связь с подушными или другими налогами». Он жаловался на царскую администрацию, «которая только с недавних пор начала проникаться сознанием государственно-общественной и научной важности правильных статистических данных».

В 1870 году Семенову удалось созвать первый и единственный в царской России статистический съезд. На съезде Петр Петрович опять поднял вопрос о Всероссийской переписи населения. Правительство снова отодвинуло перепись на неопределенное время. И все же съезд прошел с большим успехом. Он обсудил многие кардинальные вопросы русской статистики. Общественным успехом и значительностью проблем съезд был обязан «председателю своему П. П. Семенову, который умел и успел устранить из заседаний съезда все официальные отношения, через что дал возможность членам съезда открыто и честно отнестись к своему делу», — вспоминал статистик А. М. Сементовский.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 великих деятелей тайных обществ
100 великих деятелей тайных обществ

Существует мнение, что тайные общества правят миром, а история мира – это история противостояния тайных союзов и обществ. Все они существовали веками. Уже сам факт тайной их деятельности сообщал этим организациям ореол сверхъестественного и загадочного.В книге историка Бориса Соколова рассказывается о выдающихся деятелях тайных союзов и обществ мира, начиная от легендарного основателя ордена розенкрейцеров Христиана Розенкрейца и заканчивая масонами различных лож. Читателя ждет немало неожиданного, поскольку порой членами тайных обществ оказываются известные люди, принадлежность которых к той или иной организации трудно было бы представить: граф Сен-Жермен, Джеймс Андерсон, Иван Елагин, король Пруссии Фридрих Великий, Николай Новиков, русские полководцы Александр Суворов и Михаил Кутузов, Кондратий Рылеев, Джордж Вашингтон, Теодор Рузвельт, Гарри Трумэн и многие другие.

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное