Семьи

У двери Рината встретила Вика, а как только он зашел в квартиру, из зала выбежала дочка и, оттянув край принесенного им пакета, принялась внимательно изучать его содержимое в надежде найти там что-нибудь интересное для себя. Девочке было чуть больше двух годков от роду; белокурая, голубоглазая, со светлой бледной кожей, она всем своим видом и чертами лица представляла поразительно точную копию мамы, так что даже самые внимательные родственники затруднялись найти в ней хоть что-нибудь от яркой специфичной внешности отца: подолгу разглядывая то глаза, то нос, то подбородок обоих, они в конце концов с заметным смущением выдавали что-нибудь утешительное, типа «но ушки-то па-а-апины», что было для Рината даже еще обиднее, нежели бы они вовсе ничего не говорили.

Быстро найдя в пакете мороженое, девочка радостно вскрикнула и достала одно. Услышав веселый возглас сестры, мальчик, сидевший за компьютерным столом здесь же, в коридоре, спиной к двери, и занятый какой-то игрой, тоже подбежал к пакету. Артуру было восемь лет, и в противоположность сестре он как две капли воды походил на отца: такой же смуглый, черноволосый, с несколько вытянутым лицом и уже заметной горбинкой носа. Взяв свое мороженое, он вернулся за компьютер, а Ринат, передав пакет супруге, разделся и прошел в зал обедать.

Семья переехала в новую квартиру сразу после ее приобретения прошлой зимой, но до сих пор многое оставалось необустроенным. Изначально ремонт требовался во всех комнатах, и весной, пока Ринат был в отпуске, до ума удалось-таки довести спальню, ванную и туалет, но дальше дело совсем заглохло. Больше полугода ситуация практически не двигалась с мертвой точки: то не хватало денег, то времени, то каких-нибудь материалов. Из детской уже несколько месяцев как вынесли всю мебель, чтобы переклеить обои и постелить ламинат, но ни то, ни другое даже не начиналось: комната просто пустовала, а дети продолжали спать на диване в зале, играя в компьютер прямо в коридоре, в трех метрах от входной двери, между вешалкой с верхней одеждой и тумбой для обуви.

Зал, который Ринат, частично раздолбив стену, соединил с кухней в одну большую гостиную, стал единственной комнатой, где днями напролет находились все домочадцы. На стенах тут не имелось никаких обоев, местами отсутствовали розетки, а более-менее обустроено было лишь в той половине, в которой висел телевизор. Возле телевизора лежал ковер, напротив стояли два кресла с журнальным столиком и клетка с попугаем, а сбоку – диван. Вся остальная часть комнаты была порядком заставлена. Ближе к кухне высились прислоненные вертикально к стене элементы детских кроватей, по полу тянулись отдельные секции разобранного шифоньера. Кухонного гарнитура не было вовсе, а вместо него имелось два навесных и два напольных временных шкафа; отодвинутая от стены старая, перевезенная еще с предыдущей квартиры огромная электроплита находилась чуть ли не на середине комнаты, протянувшись к розетке страшным черным проводом, то тут, то там перемотанным ссохшейся в труху изолентой. Чуть подальше стоял стол, но приблизиться к нему представляло немалую сложность: вокруг были расставлены стулья, мешки со штукатуркой, выложенная в стопки напольная плитка, тумбочки, коробки, а сверху на них, всюду, где только было возможно, помещались разные кухонные предметы – где микроволновка, где кастрюли, где чайник.

Протиснувшись к дальней части стола, Ринат устроился за ним спиной к стене и, аккуратно раздвигая в стороны занимавшие его от края и до края предметы, стал освобождать место для тарелки с супом, которую уже наливала ему жена. Расспросив за едой мужа о том, что такого неотложного произошло на объекте по производству бетонных шпал, Вика в свою очередь сообщила, что в следующие выходные приедет ее мама, и, хотя поселится она у сестры, в субботу ее нужно будет свозить в областную больницу на обследование, которое, собственно, и является целью визита.

С тещей у Рината была давняя сильная взаимная неприязнь, и известие о ее приезде изнутри покоробило его, когда же жена сказала о том, что нужно будет везти ее в больницу, он наотрез отказался это делать. Вика знала, что муж не планирует ничего на будущую субботу и у него просто нет желания связываться с ее мамой, но никакие уговоры не принесли результата – о том, чтобы везти тещу в больницу, он не хотел даже и слышать.

Поужинав, Ринат отправился в ванную, а Вика сложила посуду в раковину и, включив телевизор, устроилась на диване.

Глава VI