Семья для чемпиона

Не знаю, каким уж образом Яру удалось уломать персонал, чтобы нас с Димкой пустили, но сам Ремизов идти к брату отказался. Сказал, все, что было нужно, он ему уже сообщил с глазу на глаз три недели назад. Мол, больше им говорить не о чем. И я его за это нежелание не виню. Сама бы тоже с удовольствием спряталась в свою любимую раковину. Но и Димку бросить не могу.

В общем, Яр остался ждать нас в коридоре. Мы с сыном зашли. Гордей не спал и выглядел неплохо для человека, недавно валявшегося в обмороке. Помятый, взъерошенный и бледный слегка. Хотя второе, скорее, игра света.

Когда дверь открылась, Гордей оторвал взгляд от планшета, на котором, судя по звукам, пересматривал сегодняшний матч, и вскинул его на нас. Нахмурился, всего на доли секунды растерялся. Но тут же взял себя в руки и натянул на лицо свою любимую маску беспечного дуралея. Одарив нас едкой ухмылкой, захлопнул чехол, бросая:

– Пришли проведать умирающего? Или сразу добить?

– Не говори глупостей, – осадила я его, – на умирающего ты точно не похож.

– Тебя это расстраивает?

– Меня расстраивает то, как ты себя ведешь, Гордей. Ни больше ни меньше.

– Что ж, – хмыкает тот, – натура у меня такая. Язвительная. Полагаю, раз ты тут, значит, правду малому рассказала? – интересуется будничного, откладывая планшет на тумбу.

– И малой вообще-то тебя слышит, – отвечает за меня Димка недовольно.

Гордей переводит на него взгляд. Кажется, даже вздрагивает, будто только заметил сына, стоящего в проходе, чуть позади меня. Выпрямляется, сидя на кровати. Димка в палату проходит. И к нему прямым шагом чешет. Я подбираюсь, но с места не двигаюсь. Сразу для себя решила – не буду встревать без острой необходимости.

Я сбилась со счета, сколько за тринадцать лет раз представляла в своей голове эту сцену. Фантазировала. Перебирала на разный лад варианты, как могла бы пройти первая встреча отца и сына. В одних вариациях я злобно скалилась. В других – растроганно плакала. Да, были и такие. Но сейчас не хочется ни того ни другого. Откровенно устала от скандалов и вранья, и хочется мне только покоя и ясности.

Ребенок останавливается в шаге от кровати Гордея и прячет руки в карманы джинсов. Забавно. Эту привычку он перенял у Ярослава. Но еще больше веселит то, как его биологический родитель напрягается. Глаз с сына не сводит. Следит пристально за каждым его движением, будто перед ним не детеныш, а звереныш…

И тут-то я в полной мере осознаю, что навыков родительских у Гордея гордый ноль. Сомневаюсь, что он в своей жизни в принципе с детьми дело имел.

– Что ж, – откашлявшись, когда пауза начинает затягиваться, говорит Гордей, – привет, – тянет руку сыну.

– Привет, – бросает Димка, не шелохнувшись.

– При первой встрече у нас случилось некоторое недопонимание…

– М-м, это так, да, называется?

– Думаю, мы просто не с того начали. Предлагаю познакомиться заново…

– А я не хочу с тобой знакомиться заново, – осаждает его ребенок.

– Ну… а чего ты хочешь? Извинений?

– Не, извинения свои ты можешь себе в…

– Дмитрий! – охаю.

– Короче, без извинений обойдусь. В глаза тебе посмотреть пришел. И в нос зарядить. Но последнее делать не буду, маму расстраивать не хочу. Она учила, что слабых и лежачих не бьют. Хотя кулак пипец как чешется.

Один – ноль.

Лицо Гордея вытягивается. Он на меня смотрит. Мне весело. Я прикрываю рот ладошкой, силясь спрятать улыбку. Очень, очень это непедагогично! Но она, зараза, все равно прорывается. Я плечами пожимаю, спрашивая взглядом, мол, а ты чего ожидал, дубина? Что он на шею тебе бросится? Три ха-ха.

Поняв, что от меня поддержки не будет, Гордей чешет подбородок и начинает:

– Слушай, Дим, я знаю, как это все в…

– Мне вообще по фигу, че ты там знаешь.

– А мама не учила, что старших перебивать – плохой тон, парень?

– А тебя мама не учила, что за свои поступки надо нести ответственность? Вроде взрослый, а элементарных вещей не знаешь.

Тут Гордей не просто офигевает, а окончательно охреневает. Хмыкает, одаривает ребенка взглядом, полным… восхищения? Да, кажется, это именно оно.

Два – ноль. Сын порвал его как тузик грелку.

– А ты за словом в карман не лезешь.

Димка плечами пожимает:

– Слушай, не собираюсь я с тобой долго трещать, – заявляет. – Давай по фактам: я тебе не нужен, ты мне тем более. Просто предупредить тебя хотел: обидишь мою маму – в челюсть дам. Все, – разворачивается и гордо топает к двери. В последний момент останавливается, выдает: – И да, гены у меня правда классные. Мамины, – и выходит из палаты, оставляя биологического родителя ошалело таращиться ему вслед.

Эпично.

– Ну, – пожимаю плечами, – ни убавить, ни прибавить.

– То есть, по-твоему, так разговаривать со старшими – это нормально?

– А где ты тут старшего видел? Ведешь себя хуже тринадцатилетнего ребенка. Да и, давай будем честны, ты заслужил. Все, от первого до последнего слова – за-слу-жил, Гордей. Сыну уже не пять. Он все прекрасно видит и понимает. И очень надеюсь, что до тебя тоже дошло, что ни он, ни Ярослав не шутили. Займись уже своей жизнью и перестань лезть в нашу! Все. Я тоже пойду. Скорейшего выздоровления.