Семья Тибо (Том 1)

Каждый поворот истории выдвигает свои задачи и предоставляет нам найти их решение. "Семья Тибо" не пытается подсказывать их. Она лишь говорит о долге, об ответственности народов и отдельного человека перед историей. Но это не сухой, нравоучительный "долг" моралистов. Ответственность, которую имеет в виду Мартен дю Гар, совпадает о потребностью полного выражения нашей собственной личности, потребностью в творчестве, в действии, в том, чтобы пересоздавать мир, согласно нашим планам и моделям.

Каждое поколение, говорит Мартен дю Гар, - лишь звено в бесконечной цепи. И каждое поколение не имеет права уклониться от выполнения своего долга: оно должно передать следующему поколению опыт более зрелым, формы жизни - обогащенными.

Е.Гальперина

СЕМЬЯ ТИБО

Посвящаю "Семью Тибо" братской

памяти Пьера Маргаритиса, чья смерть

в военном госпитале 30 октября 1918

года уничтожила могучее творение,

вызревавшее в его мятежном и чистом

сердце.

Р.М.Г.

СЕРАЯ ТЕТРАДЬ

I

На углу улицы Вожирар, когда они уже огибали здания школы, г-н Тибо, на протяжении всего пути не сказавший сыну ни слова, внезапно остановился:

- Ну, Антуан, на сей раз, на сей раз я сыт по горло!

Молодой человек ничего не ответил.

Школа оказалась закрытой. Было воскресенье, девять часов вечера. Сторож приотворил окошко.

- Вы не знаете, где мой брат? - крикнул Антуан.

Тот вытаращил глаза.

Господин Тибо топнул ногой.

- Позовите аббата Бино.

Сторож отвел их в приемную, вытащил из кармана витую свечку, зажег люстру.

Прошло несколько минут. Г-н Тибо без сил рухнул на стул; он опять пробормотал сквозь зубы:

- Ну, знаете ли, на сей раз!..

- Прошу извинить, сударь, - сказал аббат Бино, бесшумно входя в комнату. Он был очень мал ростом, и, чтобы положить руку на плечо Антуану, ему пришлось встать на цыпочки.

- Здравствуйте, юный доктор! Так что же случилось?

- Где мой брат?

- Жак?

- Он не вернулся сегодня домой! - воскликнул г-н Тибо, поднимаясь со стула.

- Куда же он ушел? - спросил аббат без особого удивления.

- Да сюда, черт побери! Отбывать наказание!

Аббат заложил руки за пояс.

- Жака никто не наказывал.

- Как?

- Жак сегодня в школу не приходил.

Дело запутывалось. Антуан не спускал со священника глаз. Г-н Тибо передернул плечами и обратил к аббату одутловатое лицо с набрякшими, почти никогда не поднимавшимися веками.

- Жак сказал нам вчера, что его оставили на четыре часа без обеда. Сегодня утром он ушел, как обычно. А потом, часов около одиннадцати, вернулся, но застал только кухарку, мы все были в церкви; сказал, что завтракать не придет, потому что оставлен на восемь часов, а не на четыре.

- Чистейшая фантазия, - заявил аббат.

- Днем мне пришлось выйти из дома, чтобы отнести свою хронику в "Ревю де Дё Монд"{26}, - продолжал г-н Тибо. - У редактора был прием, я вернулся только к обеду. Жак не появлялся. Половина девятого - его нет. Я забеспокоился, послал за Антуаном, вызвал его из больницы с дежурства. И вот мы здесь.

Аббат задумчиво покусывал губы. Г-н Тибо приподнял веки и метнул острый взгляд на аббата, потом на сына.

- Итак, Антуан?

- Что ж, отец, - сказал молодой человек, - если этот номер он задумал заранее, значит, предположение о несчастном случае отпадает.

Поведение Антуана внушало спокойствие. Г-н Тибо придвинул стул и сел; его живой ум перебирал десятки вариантов, но заплывшее жиром лицо ничего не выражало.

- Итак, - повторил он, - что же нам делать?

Антуан размышлял.

- Сегодня - ничего. Ждать.

Это было очевидно. Но невозможность покончить с неприятной историей тут же, сразу, применив отцовскую власть, а также мысль о конгрессе моральных наук, который открывался послезавтра в Брюсселе и куда он был приглашен возглавлять французскую секцию, вызвали у г-на Тибо приступ ярости, его лоб побагровел. Он вскочил.

- Я подниму на ноги всю жандармерию, - крикнул он. - Или во Франции больше нет полиции? Или у нас разучились разыскивать преступников?

Его сюртук болтался по обеим сторонам живота, складки на подбородке то и дело ущемлялись углами воротничка, и он дергал головой, выбрасывая вперед челюсть, точно конь, натягивающий поводья. "Ах, негодяй, - пронеслось у него в мозгу. - Попасть бы ему под поезд!" И на какой-то миг г-ну Тибо представилось, что все улажено - выступление на конгрессе и даже, быть может, избрание на пост вице-президента... Но почти в ту же секунду он увидел младшего сына лежащим на носилках, а потом в гробу, обрамленном горящими свечами, увидел себя, сраженного горем отца, и всеобщее сочувствие окружающих... Ему стало стыдно.

- Провести целую ночь в такой тревоге! - сказал он вслух. - Тяжело, господин аббат, да, тяжело отцу переживать такие часы.

Он направился к дверям. Аббат выпростал из-за пояса руки.

- С вашего разрешения. - сказал он, потупясь.

Люстра освещала его лоб, наполовину прикрытый черной бахромкой волос, и хитрое лицо, клином сбегавшее к подбородку. На щеках аббата проступили два розовых пятна.