Семья Зитаров. Том 1

И Эрнест остался. Ничего не сказав Кришу, он перегнулся через борт лодки и начал трясущимися пальцами освобождать рога мины от полотна сетей. К счастью, сеть не успела запутаться, ячеи легко снимались. И вдруг точно тяжелый камень свалился с груди Эрнеста: как только освободились два рожка, мина перевернулась набок и медленно пошла ко дну. Сеть сразу полегчала. Эрнест подтянул остальную сеть, оставив якорь в море.

— Правь к берегу!.. — приказал он. Его вдруг охватила усталость, близкая к обмороку. Он грузно опустился на гребную банку и почувствовал, что все тело стало мокрым. Пот крупными каплями катился по лицу, несмотря на то, что ночь была прохладная, и кончики пальцев ныли от длительного пребывания в ледяной воде, словно в них покалывали тысячи игл.

Отпустив Криша домой, Эрнест отобрал для Вилмы самую лучшую рыбу и, вывалив остальную в вентерь, отправился к ней.

Лишь теперь до его сознания дошло, какой страшной опасности подвергался он сегодня ночью. Все недавно происходившее было настолько ужасно, что Эрнест старался не думать об этом, и небольшой узелок в его руках вдруг приобрел такую ценность, какую не имел ни один подарок в мире. Он нес этой женщине свою жизнь, только что находившуюся под угрозой смерти. Такой ценой можно купить не только Вилму Галдынь.

Приближалось утро. В окнах рыбацких домов замерцали огоньки, где-то скрипнула дверь, и заботливые хозяева с зажженными фонарями в руках направились в хлев. В доме Вилмы было тихо и темно, окна занавешены. Эрнест обошел вокруг дома и постучал в окно, находившееся в конце здания. Но в доме царила тишина. Эрнест постучал громче, кулаком. Из комнаты послышался ответный легкий стук в стекло. Эрнест направился к крыльцу и стал ждать у дверей. В темноте он мог усмехаться и гримасничать сколько угодно. Улыбка обнажила его крепкие белые зубы. Он почувствовал прилив какой-то непонятной, новой, неизвестно откуда взявшейся энергии, она заставляла его двигаться, ходить, топтаться и потягиваться.

— Кто там? — вопрос Вилмы слегка испугал его.

Она вышла в сени, но не открывала дверей.

— Я… Эрнест… — прошептал он. — Принес рыбу.

Дверь немного приоткрылась. Вилма, заспанная, в накинутом на плечи пальто, с равнодушным видом взяла узелок и уже собиралась закрыть дверь, но потом словно поняла, что необходимо что-то сказать этому человеку, разбудившему ее.

— Спасибо, Эрнест. Тебе здорово достается каждую ночь… Ты не продрог?

— О нет! — он бодро вскинул голову, хотя в темноте никто этого не мог видеть, и тут же пожалел о сказанном. Не продрог ли он. Это же намек! Это прямое приглашение зайти в комнату погреться! Как он сразу этого не понял? Сказанных слов, конечно, не воротишь, но если Вилма так явно намекает ему, значит, он тоже может себе кое-что разрешить.

— Вилма, я должен тебе что-то сказать. Мне бы хотелось поговорить с тобой, — Эрнест протиснулся в приоткрытую дверь.

— Шш, тише, — Вилма опасливо оглянулась на кухонную дверь. — Вчера ко мне пришла свекровь и осталась ночевать. А она, ты знаешь сам, очень подозрительная. Лучше уходи, не то еще неизвестно что подумает.

Эрнест нерешительно отступил на крыльцо.

— Поговорим с тобой как-нибудь в другой раз, — продолжала Вилма. — В другой раз, Эрнест. Успеем…

Вилма исчезла. Щелкнул замок, скрипнула внутренняя дверь, и все стихло. Тяжело волоча ноги по мерзлому песку, Эрнест Зитар возвращался домой. Ветви сосен цеплялись за его одежду, били по лицу, но Эрнест не нагибался и не отводил их в сторону. Вдруг он остановился и выпрямился, лицо его злобно перекосилось, и, повернувшись в ту сторону, где находился дом Вилмы, он потряс кулаком:

— Проклятая Галдыниете! Дернула ее нелегкая прийти сюда именно сегодня. Дьявол, а не человек.

Вспышка злобы словно придала ему бодрости, и он быстро зашагал домой. Вскоре Эрнест бешено барабанил кулаком в дверь, а когда никто ему не открыл, стал колотить по ставням.

— Что случилось? — высунула голову Ильза.

— Что случилось, — передразнил ее Эрнест. — Я тут барабаню целый час, а они спят, точно медведи в берлоге. Мучаешься, мерзнешь всю ночь на море, а придешь домой, торчи, как пес, на дворе.

— Но, Эрнест…

— Полно тебе кудахтать!

Эрнест с силой захлопнул дверь и, намеренно громко стуча сапогами, стал подниматься по лестнице. Пусть все слышат, пусть просыпаются — ничего не станется. Пока они спали, он работал, смотрел смерти в глаза. Пусть только попробует кто-нибудь сказать ему хоть слово! Он им покажет!

Но никто и не собирался унимать разбушевавшегося парня. Он разделся, раскидал одежду по всей комнате и, бросившись в кровать, мгновенно заснул. Но и во сне он не находил покоя. Впечатления проведенной ночи вновь воскресали в сновидениях. Вилма летала вокруг него, как птица, то приближаясь, то удаляясь, когда он протягивал руку, чтобы схватить ее. Он несколько раз взлетал на воздух от взрыва мины. После полудня Эрнест проснулся на полу.

6