Семиевие

Вой клаксонов и рев воздуха стихли одновременно. С мощеных улиц Капитолийского холма сквозь приоткрытое окно донеслись привычные аплодисменты. Тэ опустил взгляд на часы. Политики и генералы отвлеклись от завтрака, чтобы посмотреть на посадку и полюбоваться силуэтом вулкана Каямбе, но теперь снова склонились над тарелками и продолжили разговор. На ближайшие двадцать четыре часа Колыбель стала самым крупным населенным пунктом на поверхности Новой Земли. Ветровые щиты, закрывавшие город во время полета в атмосфере, стали похожи на крепостные стены, которые в древности служили для защиты, теперь же представляют собой туристическую достопримечательность и отделяют исторический центр от жилых районов.

Все восемь ворот, которые вели из Колыбели, охранялись сотрудниками Карантина, но их функции ограничивались лишь наблюдением. Прилеты Колыбели были такими редкими и краткими, что, если останавливать, досматривать и допрашивать каждого посетителя, времени на визит уже не оставалось бы.

Благодаря таким послаблениям от ближайших ворот до «Вороньего гнезда» можно было дойти в среднем за девять минут. Первый запыхавшийся посетитель появился в баре через семь и заказал пиво. Его Тэ не признал, но следующие двое, вошедшие через полминуты, были знакомыми. Всего за пятнадцать минут бар заполнился, тут были как постоянные посетители (из Колыбели и с платформы Каямбе), так и случайные прохожие. Подчиненные Тэ, привычные к таким наплывам, начали открывать дополнительные залы. Через черный ход пришли еще повара, достали заготовки блюд со вчерашнего вечера.

Иными словами, все шло по накатанной, и Тэ это нравилось. В каком-то смысле, способность «Вороньего гнезда» справляться с наплывом посетителей во время стыковки без контроля со стороны начальства – личная заслуга Тэ. Он перепробовал все должности в заведении: от уборщика и далее, – и со временем научился подбирать более способных, поручая работу им. Иными словами, он перешел на следующий уровень ответственности, но при этом регулярно мыл полы и протирал стаканы, чтобы не терять хватки и контакта с персоналом. Его же настоящей работой – тем, за что ему платили Хозяева, – было слушать и наблюдать, как ведут себя люди самого разного образа жизни и профессий, мелькающие здесь изо дня в день.

При необходимости он умел повлиять на их поведение. Кого-то он мог выставить за дверь, кого-то – приструнить, причем делал это с юморком и так деликатно, что никто не возмущался. Даже если вдруг посетитель не привык к заведениям такого рода, благодаря Тэ он чувствовал себя здесь как дома. Все перечисленное было так же необходимо для работы бара, как уборка, и подчиненные Тэ справлялись с этим не хуже. Иными словами, Тэ превратил «Воронье гнездо» в настолько отлаженный механизм, что мог пропасть на несколько недель, а порой даже месяцев, без негативных последствий. Бывало, «отпуск» приносил больше пользы, чем вреда: по возвращении он замечал, что в его отсутствие кто-то из сотрудников проявил лидерские качества и явно прибавил в эффективности. Тэ нисколько не сомневался: уйди он из бара навсегда, ничего страшного не случится. Поступать так он, впрочем, не собирался, поскольку это был в буквальном смысле его дом: он занимал квартиру окнами во внутренний двор. Да и Хозяева хотели, чтобы он остался. А Хозяева были чуть ли не единственными представителями человечества, чье мнение было Тюратаму Лейку небезразлично. Ему даже намекнули: можешь отойти от дел хоть на год – «Вороньему гнезду» это только на пользу, поскольку когда вернешься, то свежим взглядом тут же увидишь, что́ еще можно изменить в лучшую сторону.

Тэ подозревал, что истинная ценность заведения заключалась вовсе не в прибыли – обычно она была близка к нулю, если вообще не уходила в глубокий минус. Каждый месяц Тэ сводил бухгалтерские отчеты на одном листе бумаги, который затем в «Укромном уголке» передавал представителю Хозяев. Никаких комментариев. От силы раз в год ему задавали вопрос по какой-нибудь графе – и то для проформы, мол, мы все читаем. При этом Хозяева по-настоящему дорожили «Вороньим гнездом»: отчасти как культурным объектом, отчасти потому, что так они получали доступ к информации о жизни, мыслях и поступках важных людей, которую можно было выведать только в баре.