Семилетка поиска

– Потом у него из башки дурь-то выйдет. Можно из нее будет вам брючную пару пошить на лето… По ширине пройдет.

– Да не выйдет дурь, – махнула рукой Елена.

– К мужику подход нужен. Хвали да корми, корми да хвали… – посоветовала продавщица.

Трикотажная простыня была ярко-голубого цвета с узорами, и Елена почему-то про себя прибавила ее стоимость к сумме, выплаченной психологу, и прикинула, что за эти деньги можно было съездить на выходные в приличный пансионат… Это не было циничной мыслью, просто привыкла все считать. Ведь, кроме нее, в семье никто никогда не хотел думать, каким образом концы сойдутся с концами. Для них это происходило само собой.

И что? Она знала, что простыня ничего не изменит. Что Караванов бросится в постель с видом, что он смертельно устал. А она засядет за работу или телевизор и ляжет, когда он уже будет мирно храпеть. Хоть на дорогой, хоть на дешевой простыне… хоть на узкой, хоть на короткой…

– Мне кажется, эта встреча с психологом нам очень поможет! – сказал Караванов, выходя из магазина тканей.

– Я просто в этом уверена, – с грустью ответила Елена и подумала, что Карцева словно сделала им рентген; и теперь ей видны все внутренности Караванова… и ничего не хочется… словно отшиблен вкус к отношениям… и пусть эту маленькую победу в виде идиотской простыни он засунет себе в задницу… потому как никакого иного смысла в появлении компромиссной простыни она не видит ни днем, ни ночью.

* * *

А утром он собирался на ту самую вечеринку в кегельбан. И страшно суетился, собираясь. Чистился, брился, гладился, рассказывал анекдоты. Уходя, сообщил, что ждать его стоит под утро. Елена усмехнулась. Обычно на тусовки до утра ходила она, Караванов ненавидел это, потому что потом рано шел с больной головой на работу. И вдруг «до утра»… Понятно, что ему теперь самое время поотрываться. Но странно, что он решил оторваться по тем самым направлениям, которые ненавидел в жизни Елены. Ну и ради бога…

…Она позвонила ему пару раз на мобильный, услышала, что достаточно пьян, не дождалась и легла спать. Но, когда он ввалился в шесть утра в сиську пьяный в густом облаке духов, просто широко открыла рот. Сразу объясняться про хорошо или плохо было бессмысленно, потому что Караванов не воспринимал окружающую действительность. Кроме того, весь день предстояло провести на важной партийной конференции и сделать после нее огромное интервью с руководителем политического блока.

«Караванов не выдержал и начал личную жизнь… – подумала Елена с раздражением. – Какой мудак! Неужели нельзя было после этого подойти к ночному киоску, купить бутылку несладкой воды и вымыться, чтоб не было запаха? Был слишком пьян! Теперь это развод. Я же не могу закрыть глаза на такую избыточную парфюмерию…»

Она философски относилась к изменам. Вопрос состоял в том, кому она дала бы право на измену, кому нет. Козел Караванов в ее глазах не дорос до права на измену.

Елена пошла на конференцию, изо всех сил улыбалась там и периодически звонила домой. Обессиленный отрывом Караванов спал почти до вечера.

Она набрала Егорычева, проворковала:

– Здравствуй, милый!

– Я на совещании… – Он был страшно удивлен звонку. – У тебя что-то случилось?

– Ага. Вызови всех секретарш Миронова, повысь им зарплату, только выясни, с кем шашни у моего пентюха… Если, конечно, я тебе хоть когда-нибудь нравилась, – кокетливо попросила она. – Это могли видеть те, кто вчера гулял в боулинге.

– У твоего? Ничего себе! Илья Муромец зачесался на печи, – захохотал Егорычев. – Через час все будешь знать!

Через час на мобильный позвонила дама и сказала:

– Я референт господина Егорычева. Он попросил меня зачитать вам характеристику человека, которого рекомендует вам на работу в редакцию: Волкова Елена, 28 лет, менеджер по продажам, образование высшее, разведена.

– Спасибо! Достаточно, – оборвала ее Елена, усмехаясь, ох, и тонок Егорычев… ох, и глуп Караванов.

Когда появилась дома, супруг бродил из угла в угол с невнятным опухшим лицом и что-то собирал в портфель.

– Поговорим? – зловеще спросила Елена.

– Пожалуйста. – Караванов вздернул подбородок, как пионер-герой перед казнью.

– Какое объяснение ты готов дать запаху духов? – спросила она голосом мирового судьи.

– Никакого… – пожал плечами Караванов. – Объяснения и решения – это все твои проблемы. Я просто не готов отрицать запах духов, а дальше думай и действуй по своему усмотрению!

– В таком случае попробуй объяснить, для чего мы вызывали семейного психолога? Ходили покупать простыню? Или ты считаешь, что у меня так много времени на твое половое созревание? – взъярилась Елена.

– Между прочим, когда я тебе много лет говорил про психолога, ты мне что отвечала? Что все они шарлатаны! Но что если придет профессионал и вытащит все наружу, то ты со мной тут же разведешься! Ты забыла?

– Помню!

– Так вот пришел профессионал! Так что делай теперь, как считаешь нужным… Я согласен на любой вариант, в том числе и на развод! – сообщил Караванов с трагическим лицом, собирая портфель.