Семирамида. Золотая чаша

Он, словно дожидаясь ответа, сделал паузу, затем продолжил напевным храмовым речитативом.

— Хвала тебе, Иштар! Ты – владычица богов, царица царей, яростная львица! О, воительница, ты вырастила храбрую дочь. Хвала тебе, Иштар, царица дев и воинов, покровительница Сраженья и Любви. Хвала тебе, Иштар, твоя приемная дочь – услада мужества.

Он, не торопясь, с подобающим уважением встал на колени. Набай поднял голову, с надеждой глянул на вавилонского уману. Против его служения, его призыва никто не мог устоять – все последовали его примеру. Шами потянула мужа за собой. Нинурта еще не совсем пришедший в себя, с трудом согнул колени. Они так и стояли – он в охотничьей тунике, Шаммурамат – обнаженной, едва прикрывшей тело краем мужнего плаща и своими длинными волосами. В этот момент лес отозвался протяжным, ужасающим львиным ревом.

Нинурта оторопело, обретая наконец реальность, глянул на коленопреклоненных Бурю, Ушезуба, Набая, двух других воинов, затем, с недоумением, на жену. Затем не спеша, расстегнул фибулу, скреплявшую накидку у горла и обернул ею жену. Тут только Шами почувствовала жуткий холод. Плащ был короток, но вид голых, в крови, ног женщины или, точнее, грозный львиный оклик, произвел необыкновенное действие на прибывавших и прибывавших на поляну воинов.

Все, столпившиеся на поляне, молча становились на колени. Когда затих львиный рык, тишину нарушило глуховатое солдатское пение.

Силу дала тебе Иштар.

Той силой круши врагов

Той силой рви их на части.

Той силой разбей им головы.

Той силой…

Нинурта посадил супругу на коня, повел его за узду к опушке. Сюда со всех сторон мчались всадники. Шаммурамат сидела, раздвинув ноги – они, окровавленные, исцарапанные, оголились до середины бедер, но теперь никому не приходило в голову отрицать родство этой земной женщины с владычицей Иштар.

По приказу наместника головы убитых сирийцев насадили на пики и понесли в сторону города. Там их выставили возле главной башни, а содранной с негодяев кожей обили ворота.

В городе ждали Салманасара.

Глава 6

После того, что случилось на охоте, Шаммурамат заперли на женской половине дворца, отделенной от остальной цитадели глухой крепостной стеной. После нескольких дней, проведенных в беспамятстве – Шами донимала жар и сухость губ, – Иблу лично запретил ей приближаться к воротам, ведущим на женскую половину. Чтобы пресечь попытки невестки проявить инициативу, наместник строго–настрого приказал Ишпакаю не отходить от «шальной», как выразился он, «скифянки» и не позволять ей вырваться за пределы отведенных ей комнат.

Сидеть во дворце было скучно. Единственное развлечение – наблюдать со стены, как к месту сбора каждый день прибывали отряды вооруженных людей. Скоро в окрестностях Ашшура их собралось более ста тысяч. Зверские рожи заполнили улицы священного города. Теперь о том, чтобы выехать в город и речи быть не могло.

За стенами цитадели с рассвета до заката непрерывно били барабаны. На специально вспаханных участках городской пустоши безостановочно маршировали выстроенные в шеренги щитоносцы–редумы ¹⁰. Барабаны задавали темп ходьбы, при этом всякого, кто ломал строй – опаздывал или забегал вперед, – декумы укладывали на землю и били палками. Щиты были тяжеленные, прямоугольные, двухметровые, на каждом эмблема той или иной эмуку. С их помощью щитоносцы должны были в бою прикрывать лучников–баирумов, которые в свою очередь тренировались на ближайших холмах. Напротив главных городских ворот, где была устроена переправа через Тигр, тяжело вооруженные пехотинцы из «золотого полка», совместно с конницей, не зная отдыха, форсировали Тигр на надутых воздухом бурдюках. На утоптанной пойме знатные упражнялись в управлении колесницами.

Вся эта кутерьма сопровождалась беспробудными ночными пирами, которые царь Ассирии устраивал для своих приближенных в походной ставке. Более двух семидневок Шами не видела мужа. Время она проводила в компании с Ишпакаем. Евнух, предупрежденный Нинуртой – если ты проворонишь, и Шами выкинет какую‑нибудь штуку, тебе прижгут пятки раскаленным железом, – был пронизан энтузиазмом. Сначала он в течение нескольких дней рассказывал заскучавшей женщине об необычайных приключениях в южных морях Син–абада–морехода, затем поведал о невероятных похождениях цирюльника из славного города Сиппара, наконец, попытался привлечь внимание Шами к удивительной истории, которая случилась в достопамятные времена с вавилонским царем Бау–иддином и его сыном, которые влюбились в одну и ту же девицу.

Шами прервала евнуха.

— Я уже слыхала эту историю. Бау проявил великодушие и уступил красавицу сыну.

— Точно! – восхитился Ишпакай. – Но известно ли тебе, о, восхитительная, что случилось с самим царем, чье благородство и доброта не знали пределов, ведь он поступился тем, что наиболее дорого каждому, кто испытал чары Иштар.