Сень

— А что я там забыла? Там же, если я не путаю, зерно всякое выращивают, в основном вроде кукурузу. А мне кукуруза не нужна, да и в СССР она выращивается.

— Там еще арсенал один есть.

— Но вы же прекрасно знаете, что я хоть пистолет, хоть пулемет лучше любого американского сделаю, даже не приходя в сознание лучше сделаю. Или вы… ладно, я сделаю вид, что не обиделась.

— А я тогда сделаю вид, что тебе поверил. Тогда последний вопрос, даже два: что за гадскую химию ты подсунула Надирадзе? Я потому спрашиваю, что он теперь предлагает твердотопливную стратегическую ракету сделать. Это реально? Не хотелось бы деньги на ветер…

— Я ему предложила использовать динитрамид аммония, с ним удельный импульс получается как у жидкостной ракеты с гептилом и амилом, ну, чуть поменьше. Он, конечно, подороже перхлората, раз в десять дороже — но для боевой ракеты это не сильно страшно. Зато ракету Александр Давидович межконтинентальную сделает, на ней с разгонной ступенью и спутники запускать при нужде можно будет.

— Ну да, миллион туда, миллион сюда. А Глушко ты что предложила? Он же сейчас кроме мата ничего произнести уже не может, у него двигатели стабильно работать перестают!

— Просто синтетический керосин… ну, почти керосин. Тоже раз в двадцать дороже простого керосина, но Королев на моем керосине поднимет на четверть тонны больше, чем на простом, а у него сейчас и так пару тонн недобора, поэтому эти запасные центнеры для него лишними не будут… Кстати, там по тысяче рублей за кило предлагали, в кошелек столько, конечно, не поместится, но я и за сумкой сбегать могу. А Глушко пусть потщательнее форсунки делает, тут все в технологию упирается.

— А нету у нас других технологий, нету!

— У нас, если честно говорить, вообще никаких технологий еще три года назад не было, так что через пару лет, если ваньку не валять, технологии появятся. Просто без живительных пинков они как-то не спешат появляться, но вы их раздавать давно уже мастер международного класса, даже, я бы сказала, гроссмейстер! И опять же, Косберг ведь сделал мне двигатель для разгонной ступени под синтетический некеросин…

— Вот ведь вредная ты старуха! Деньги тебе прямо сейчас выдать?

— Мне не к спеху. Еще вопросы есть?

— Пока нет… но из чистого любопытства спрошу все же: тебе вообще не жалко людей? Ну, некоторых…

— Мне людей очень жалко. Мне очень жалко миллионы людей, сотни миллионов жалко. И я, как врач, стараюсь сберечь их драгоценные жизни. И, как врач, прекрасно знаю, что иногда приходится делать и ампутации чтобы сохранить человеку жизнь и здоровье. И — опять-таки как врач — иногда вынуждена такие ампутации производить… тех же эсэсовцев ведь по советским законам ампутировать правильно? Тем более, что у янки от сальмонеллы достаточно эффективных лекарств нет. Вы же тоже так считаете?

— Я — да. Просто когда я смотрю на тебя… хоть ты и древняя старуха, но вижу-то я молодую девушку… Но ты права, иногда приходится делать и то, что делать не хочется. И… спасибо тебе. Все, на сегодня вопросов больше не будет.

В конце сентября в Ленинграде на воду спустилась одна очень большая подводная лодка. Спустилась и неторопливо поплыла вокруг северной Европы куда-то в район Мурманска. Лодка эта вызвала огромный интерес у различных иностранных не товарищей, так что почти на всем протяжении маршрута ее сопровождали разнообразные иностранные же корабли. Сопровождать ее было нетрудно: шумела лодка так, что ее, как говорили британские капитаны, давая интервью британским же газетам, было слышно не только на всей Балтике, но и в Северном море. Советские же газеты по этому поводу хранили молчание: ну не рассказывать же советским гражданам, что буржуи советскую же подводную лодку под водой «видят» лучше, чем если бы она плыла по поверхности, а на палубе ее играл бы симфонический оркестр.

Да и экипаж лодки по поводу слежки особо не переживал: мало ли кто там в кильватере болтается? Если им мазута не жалко или даже угля, то пусть поплавают. Все равно в Белое море супостат не сунется.

Супостат и не сунулся, однако с помощью сонаров, установленных вообще на гражданских транспортах, он (в смысле супостат) выяснил, что лодка пришла в Молотовск. Пришла, постояла там пару недель у причала — и исчезла. То есть вообще исчезла, ни в городе ее никто не видел (и никого из ее не самого маленького экипажа), ни в море…