Сэр Чёрчилль, мэм

Из холодильника достал помидор, посолил и вместе с бутербродом: хлеб, масло, колбаса – съел.

В окно требовательно постучали клювом.

– Какое нетерпение, – сказал Сева. – Иду, – добавил он.

Допил стоя кофе и съел второй бутерброд – кусок хлеба с шоколадным кремом. Взял в руки небольшую чёрную сумку с эмблемой летящего сокола, закрыл ключом дверь квартиры, сел в лифт и с шестого этажа доехал до первого, вышел из подъезда.

Выходя из подъезда, он встретил отдыхающую на лавочке, дышащую утренней свежестью соседку, Клавдию Ивановну, поздоровался.

– Доброе утро! – поприветствовал Сева её.

– Куда так рано? – вместо ответа на приветствие, спросила она, улыбаясь, и добавила, – чего не спится в выходной день?

– Иду на базар, – ответил Сева

– А я слушаю лай с дерева, – произнесла Клавдия Ивановна.

Сева поднял вверх голову и удивлённо воскликнул:

– Так это ж сорока лает! Лай, что-то очень знакомый?!

– Так лает собачка из 11 квартиры, её голос, – сообщила Клавдия Ивановна.

– Сорока имитатор, – произнёс он.

Клавдия Ивановна продолжает:

– Я забыла закрыть окно этой ночью и легла спать. Слышу, кричит сорока, я встала, посмотрела на часы, три часа. Она стоит на подоконнике, голова в комнату и кричит – моя спасительница. Я закрыла окно.

– На первом этаже нужно закрывать окна, – произнёс Сева. – Не мешало бы Вам на окна поставить решётки, – добавил он и продолжил свой путь на базар.

А вот и базар. Прилавки и ларьки с товаром, на прилавках всякая всячина, он шёл в раздумье между рядами.

В то время, когда Сева шёл между рядами, еврей старьёвщик Гендельман Ойзерович – с детства любивший: коллекционировать разную всячину, менять, а при случае и продавать её – выставил на продажу статуэтку беременной женщины, за неё он просил недорого.

Севу как будто что-то околдовало, он уже прошёл, вернулся, она его не отпускала. Заплатил цену, сказанную евреем, положил статуэтку в сумку, и пошёл домой.

Перед домом дорогу ему уступили два чёрных, шедших друг за другом, кота, они остановились, пропуская его.

– Ну, и дела! – произнёс Сева. Через два шага добавил. – Утром птицы галдели, а сейчас коты уступают дорогу. К чему всё это?

Придя, домой Сева поставил сумку на стул в прихожей, разделся: снял пиджак, кепи, снял туфли. В тапочках пошёл в ванную комнату, где вымыл руки после посещения базара, улыбнулся своему отражению в зеркале, взъерошил волос на своей голове, зашёл в кухню, приготовил не хитрую еду. Достал из холодильника бутылочку 60 градусного первачка, открыл дверцу стола на кухне, достал стопочку, налил. Пошёл в прихожую и из сумки достал статуэтку. Вернулся в кухню, поставил статуэтку на стол и со словами:

– За покупку, – опустил содержимое стопочки себе в рот, закусил.

В кухне неожиданно раздалось женским голосом:

– Погладь мене по головi! Погладь! Я кому сказала?! Бо вкушу за вухо.

– А ты не достанешь! – сказал осмелевший, после выпитой стопки Сева, и в этот момент его ухо оказалось во рту у статуэтки, шея у него вытянулась, он принял не естественную позу, почувствовал, как зубы сжимают ушную раковину.

– Я всё понял, – закричал Сева и левой рукой провёл по голове статуэтке.

Ухо стало свободным, он проверил его рукой: всё цело.

– Ну, и дела! – произнёс он, ещё не до конца понимая, куда он вляпался.

В дверь постучали, открыл. На пороге стоит Катенька – девушка двадцати пяти лет, в полной боевой раскраске, вид её манит, «Сексуальный макияж» притягивает, подавая тайные надежды, вселяя желание, губки цвета «Кофейная страсть» – чувственны, они излучают нежность и сладострастие.

Запах! Божественным запахом наполнилась квартира! Чары феромонов парят в воздухе, проникают в ноздри, заставляют трепетать потенциального сексуального партнёра.

Слились в едином порыве… Не разжимая объятий, они прошли на кухню.

– Ах! Какая красивая статуэтка! Ещё и с животиком, – пропела Катенька, – и у нас тоже будет ребёночек? Правда, Сева?

Сева утвердительно махнул головой.

На столе появились продукты, из которых Сева решил приготовить два блюда: стручковую фасоль и обжаренные куриные тушки.

– Ты приготовь салат, а я пожарю фасоль и обжарю тушки, – произнёс он.

На одну сковороду Сева налил подсолнечное масло, положил маринованные куриные тушки, закрыл крышку и поставил её на огонь.

На другую сковороду он высыпал: стручковую фасоль, кружками нарезанные лук и морковь, два порезанных помидора, посолил, поперчил, добавил подсолнечное масло. Поставил сковороду на огонь и закрыл её крышкой.

– Два блюда готовятся, – произнёс Сева.

– Салат готов, – сообщила Катенька. – Полить подсолнечным маслом?

– Полей майонезом, – посоветовал он.

– Хорошо, – ответила она и полила салат майонезом.

– Порежь лимон дольками, – предложил Сева Катеньке и на стол перед ней положил лимон.

– Хорошо, любимый, – ответила та, взяла нож и порезала лимон на пахучие дольки.

По прошествии некоторого времени Сева произнёс:

– Готово, и разложил стручковую фасоль по двум тарелочкам.

– Откроем теперь эту крышечку, – произнёс он.

Появились две золотистые спинки, играющие в лучах отраженного солнечного света, потрогал каждую вилочкой.