Сэр Найджел Лоринг; Белый отряд: Романы

— Ошибаешься, любезный. Я прожил в этом доме не один день и знаю его обычаи. Слуги под твоей крышей не спят: ты всегда боялся, как бы ночью тебе не перерезали глотку. Ори сколько тебе влезет. Я тут случайно проходил с теми судами, что стоят на якоре возле Брешу, и подумал, что не худо бы зайти да потолковать с тобой.

— Что ж, Саймон, я тоже рад тебя видеть, — ответил король, весь съежившись под суровым взглядом солдата. — Мы ведь когда-то были с тобой добрыми друзьями, а? И я не помню, чтобы хоть раз сделал тебе что-нибудь плохое. Когда ты бежал в Англию — бросился в воду и поплыл к «Левантинцу», — я в душе даже порадовался за тебя.

— Если б не лень мне было снять куртку, я показал бы тебе следы твоей былой дружбы, — ответил Саймон. — Они отпечатались у меня на спине не хуже, чем в голове. Ах ты вонючий пес! Вон на стене те самые кольца, к которым ты меня привязывал, и пятна на досках, куда капала моя кровь. Что, или это неправда, король убийц?

Вожак пиратов побледнел еще больше.

— Что ты, Саймон, может жизнь здесь немного груба, но если я так тебя обидел, я тебе все возмещу, будь спокоен. Что тебе нужно?

— Мне нужно только одно, и я пришел сюда как раз за ним. Мне нужно, чтобы ты заплатил мне тот заклад, что проиграл.

— Заклад, Саймон? Я не помню никакого заклада.

— Я тебе напомню, а потом возьму и выигрыш. Ты часто клялся, что сломаешь меня. Ты орал: «Клянусь моей головой, ты еще поползаешь у меня в ногах!» — или так:

«Даю голову на отсеченье, я тебя укрощу!» Да, да, ты повторял это десятки раз. А я слушал и всем нутром принял твой заклад. И теперь, пес, ты проиграл этот заклад, и я пришел за ним.

Одним движением он выхватил из ножен тяжелый длинный меч. Король, взвыв от ужаса, обхватил рукам его колени, и оба они покатились под стол. Эйлвард сидел мертвенно-бледный, у него свело на ногах пальцы — он все еще не привык к кровавым ссорам, да и натуре его претило такое хладнокровное убийство. Когда Саймон поднялся, он бросил что-то в мешок и вложил окровавленный меч в ножны.

— Пошли, Сэмкин, мы неплохо сделали свое дело, — сказал он.

— Клянусь наручкой, если б я знал, в чем дело, я пошел бы с тобой не так охотно, — бросил лучник. — Неужели нельзя было дать ему меч, чтобы схватка была на равных?

— Нет, Сэмкин, если бы у тебя в памяти было то же, что у меня, ты бы тоже захотел, чтобы он умер, как овца, а не как человек. Разве мы были на равных, когда я был у него в руках? Так с чего же мне обходиться с ним лучше? Пресвятая Дева, что это такое?

У дальнего конца стола стояла какая-то женщина. Позади нее была открыта дверь — она вошла из внутренних покоев. По ее росту друзья сразу узнали, что это та самая, которую они уже видели. Лицо ее, некогда красивое, было бескровно и казалось изможденным, в глазах застыли ужас и отчаянье. Она медленно прошла по комнате, устремив взор не на Саймона и Эйлварда, а на то ужасное, что лежало под столом. Потом она нагнулась и, поняв, что это такое, захлопала в ладоши и громко рассмеялась.

— Кто теперь скажет, что Бога нет? — воскликнула она. — Кто скажет, что молитвы не помогают? Благородный сэр, отважный сэр, дайте мне поцеловать вашу победоносную руку.

— Нет, нет, что вы, хозяйка, отойдите! Ну ладно, если уж вам так хочется, нате эту — она почище.

— Мне нужна другая — та, что в крови! Какая прекрасная ночь! На моих губах его кровь! Теперь я могу спокойно умереть!

— Нам пора, Эйлвард, — позвал Саймон. — Через час начнет светать, а днем тут и крысе не пробежать незаметно. Пошли, пошли, не мешкая.

Но Эйлвард встал возле женщины.

— Идемте с нами, прекрасная дама, — обратился он к ней. — Мы можем хотя бы увезти вас с острова, хуже от этого не станет.

— Нет, — ответила женщина, — никакие святые на небесах теперь мне не помогут, пока не возьмут меня к себе. В мире для меня нет больше места, и всех моих друзей убили в тот день, когда меня взяли в плен. Оставьте меня, отважные воины, я сама о себе позабочусь. Восток уже светлеет, а вам несдобровать, если вас схватят. Ступайте, и да пребудет с вами благословение той, что некогда была святой монахиней, да охранит оно вас от опасности.

…Ранним утром сэр Роберт Ноулз прохаживался по палубе, как вдруг раздался всплеск весел, и две его ночные птицы поднялись на борт.

— Ну что, парень, поговорил с королем Акулы?

— Да, благородный сэр, я его видел.

— И он выплатил свой заклад?

— Да, сэр.

Ноулз с любопытством взглянул на мешок в руках у Саймона.

— Что у тебя тут?

— То, что он мне проиграл.

— А что это? Кубок? Серебряное блюдо?

Вместо ответа Саймон развязал мешок и вытряхнул содержимое на палубу.

Сэр Роберт присвистнул и тут же отвернулся.

— Клянусь Господом, — сказал он, — похоже, со мной в Бретань идет крепкий народ.

Глава XIX

Как встретились английский сквайр

и французский дворянин