Серафим Саровский

Отмечая обилие симптоматики, свойственной и шизофрении, и истерии, вспоминаем давнюю психиатрическую формулу: «Когда слишком много шизофрении — ищи истерию. Когда слишком много истерии — ищи шизофрению». Дифференцируя истерию и истероформное состояние шизофренического генеза в случае Мотовилова, обращаем внимание на свойственную шизофреническому процессу в начальном его периоде «подчёркнутую истеричность» (по Е. Блейеру) с симптоматикой утрированного, массивного, инертного характера: таковы и неудержимое стремление быть в центре внимания, казаться больше, чем на самом деле в юношеском возрасте, и яркие, драматичные переживания поры «страсти нежной», и растянувшиеся на несколько десятков лет проявления «бесоодержимости». Фантазирование принимает характер бредоподобного, шизофренического. За шизофрению выступают внезапные, порой не поддающиеся объяснению перемены в жизни Мотовилова, стойкость и однообразие двигательных нарушений по типу «штампа» при относительно небольшой патогенности предшествующей вредности. С годами симптоматика становится более специфичной: отмечается переход от эктраверсии к интроверсии, нарастающим шизофреническим аутизмом с разрывом социальных связей («стал совершенно одиноким», по Нилусу), характерным для шизофрении снижением психической активности («супруге после замужества пришлось взяться за управление хозяйством и имениями»), эмоциональным обеднением: как ещё назвать состояние после угасшей бури страстей и эмоций? Читая докладные письма, записки Мотовилова, приходится концентрировать внимание, вникая в растекающиеся по древу мысли, преодолевая так называемое шизофреническое резонёрство.

А как озвучивать математические знаки в стихире императору от 1866 года, свойственные шизофреническому стихосложению ? В последние годы жизни Мотовилова «то, что люди называли в нём странностями, увеличивалось всё более и более»: у подавляющего большинства очевидцев «барин в красной шубке» вызывал смех. К сожалению, шизофренический дефект вызывает разные, порой полярные эмоции и сегодня.

В соответствии с нынешней классификацией болезней диагноз Николая Александровича Мотовилова будет звучать так: шизофрения вялотекущая, малопрогредиентная, со стойкими истероформными расстройствами, нарастающими изменениями в эмоционально-волевой сфере и мышлении. Для историков обозначена новая почва для деятельности. Психиатр вздохнёт: «Жил бы Николай Александрович в наше время, при правильной психиатрической помощи удалось бы защитить его от изъянов в психической сфере, сохранить адаптивные возможности, избавить от ярлыков помешательства»... А впрочем, хорошо, что жил Николай Александрович в своё время: не будь болезни, получили бы мы из уст совершенно другого Мотовилова сведений о жизни великого старца, пусть и требующих приведения к исторической точности? Ещё раз повторюсь, что необходимо защищать страдающего душевным недугом человека, пытаться разглядеть в страдающей под болезненным гнетом душе красоту²⁵³

.

Закончил свой земной путь Николай Мотовилов 14 января 1879 года. «Коллежский Советник, Кавалер... скончался в селе Цыльна Симбирского уезда, 69 лет от катара желудка... Погребён Нижегородской губернии, Ардатовского уезда в селе Дивееве при Казанской церкви 28 января»²⁵⁴.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Являлся ли Мотовилов благотворителем Дивеевской общины? Да, являлся. Можно назвать его блаженным? Нет. Достоверны сведения о преподобном Серафиме Саровском, святителях Антонии и Митрофане Воронежских, дошедшие до нас в записках и письмах Мотовилова? Нет. Это следует признать и смириться с этим.

Могилу тихую кропим слезою...

2 января 1833 года окончил земной путь старец Серафим. Архивных материалов о событиях, происходивших в те январские дни в монастыре, найти пока не удалось. Наиболее достоверное описание, на мой взгляд, приведено в книге «Описание общежительной Саровской пустыни»: