Серафим Саровский

— Ну, — сказал отец Серафим, — благодарю вас! Не забудьте же эту девушку!.. А она, скажу вам я, убогий Серафим, она, как ангел Божий и по душе, и по плоти...

Потом, помолчав некоторое время и всматриваясь в меня проницательно и как бы насквозь пронизывая меня своим взором, он добавил:

— Но, может быть, вы смутитесь, когда я вам скажу её звание?.. Она — простая крестьянка!.. Но не смущайтесь сим, ваше Боголюбие: она и по праотцу нашему Адаму, и по Господе нашем Иисусе Христе сущая вам сестра!

Тут Батюшка стал говорить о том, как нам жить с будущей моей женой, и беседу свою завершил повторением просьбы своей, умоляя не забывать ни просьбы своей, ни беседы, а затем отпустил с миром, ничего уже не говоря о Языковой»²¹⁴.

Сразу оговоримся, кто такая Языкова. Екатерина Михайловна Языкова, годы жизни: 1817—1852-й, проживала в родительском имении, селе Языкове Корсуньского уезда, в 65 верстах от Симбирска. Родная сестра известного русского поэта эпохи романтизма Николая Михайловича Языкова. В 1831 году умирает мама — Екатерина Александровна, в девичестве Ермолова. В 1836 году умирает отец прапорщик Михаил Петрович Языков. В этом же году шестнадцатилетняя Екатерина выходит замуж за известного писателя-славянофила Алексея Степановича Хомякова. Мотовилов в своих «Записках» рассказывает о своём желании заполучить руку и сердце Екатерины Языковой, «страстно любившейся тогда мною, что продолжалось более семи лет — с 1830 года»²¹⁵

.

Любить Мотовилов мог девушку и царских кровей, только жених, хотя и богатый, не представлял интереса для дочек из дворянского сословия — страдающий душевным заболеванием и прелюбодей, поэтому неудивительно, что мечты остались мечтами.

Беседа о прелюбодеянии состоялась в 1831 году, если отбросить время на вынашивание первого ребёнка, затем второго, наложница появилась у молодого барина после смерти матери. Вкладывая в уста преподобного оправдание своего греха, Мотовилов объясняет и свою женитьбу на крестьянке Елене Милюковой[82]. В 1839 году Мотовилов в очередной раз заболел: «будучи по случаю тяжкой одиннадцатимесячной болезни в одной из келлий Серафимовской общины, за год до женитьбы моей»

²¹⁶. Почему Мотовилову разрешили проживание в девичьей общине — непонятно. В это время, вероятно, состоялось знакомство Мотовилова с будущей женой. На каких условиях произошло сближение этой пары, сегодня сказать определённо нельзя. Но ясно одно: ни одна барышня из дворянской семьи не позарилась на болезненного молодого помещика, а вот крестьянка — послушный исполнитель всех его прихотей, оказалась прекрасной партией. 21 октября 1840 года состоялось венчание Мотовилова с Еленой Ивановной Милюковой, «предсказанное» якобы преподобным Серафимом. От этого брака у Мотовиловых родились девять детей: шесть имён выявлены в архиве Ульяновской области (Прасковья, Иван, Александра, Антонина, Екатерина и Мария)²¹⁷, и трое сыновей захоронены рядом с Казанским храмом в Дивееве (Николай, 1842—1847; Митрофан, 1845—1847; Александр, апрель 1851 — 17 июня 1851).

Но вернёмся в 1831 год, когда Мотовилов предпринимает попытку получения места почётного смотрителя Корсунского уездного училища, но, как объясняет сам Мотовилов, вмешиваются масонские силы, которые безрезультатно пытаются опутать его своими сетями, и он получает отказ.

А может быть, отказ был по более прозаической причине — болезнь, которая в этот период одолела Мотовилова? Он говорит о своём физическом недуге, но правильнее было назвать его психическим расстройством. По осени 1831 года Мотовилов отправляется в Саровскую пустынь в надежде получить исцеление от старца Серафима.

Вот как описывает Мотовилов первую свою сознательную встречу с преподобным Серафимом.

«За год до пожалования мне заповеди о служении Божией Матери при Дивеевской обители, великий старец Серафим исцелил меня от тяжких и неимоверных, великих ревматических и других болезней, с разслаблением всего тела и отнятием ног, скорченных и в коленках распухших, и язвами пролежней на спине и боках, коими я страдал неисцельно более трёх лет.

1831 года 9 сентября батюшка отец Серафим одним словом исцелил меня от всех болезней моих. И исцеление это было следующим образом. Велел я везти себя, тяжко больного, из сельца Бритвина, нижегородского лукояновского имения моего к батюшке о. Серафиму; 5 сентября 1831 года я был привезён в Саровскую пустынь; 7 сентября и 8-го, на день Рождества Божией Матери, удостоился я иметь две беседы первыя с батюшкой о. Серафимом, до обеда и после обеда в монастырской келье его, но исцеления ещё не получил. А когда на другой день, 9 сентября, привезён был я к нему в ближнюю его пустыньку близ его колодца, и четверо человек, носившие меня на своих руках, а пятый, поддерживавший мне голову принесли меня к нему, находившемуся в беседе с народом, во множестве приходившим к нему, тогда, возле большой и очень толстой сосны и до сего времени (шестидесятые года истекшего столетия) на берегу речки Саровки существующей, на его сенокосной пажнинке, меня посадили»²¹⁸.