Серафим Саровский

Анамнестически: Родился в полной семье, дворянского сословия. Об отце можно судить как о личности, склонной драматизировать стрессовые обстоятельства: его «борьба с чувством отвергнутой любви стала непосильной» (по Нилусу), «в одной Божьей помощи шел искать себе спасения от нестерпимых борений своего духа». Мать — спокойная, терпеливая, благочестивая, религиозная женщина. Отец умер, когда мальчику было семь лет. Мать, оставшись молодой вдовой, «личное счастье нашла в воспитании детей и сохранении для них состояния», опекала, берегла от превратностей судьбы сына, как завещал покойный муж. С детских лет обозначились в характере Мотовилова любознательность, впечатлительность, повышенная эмоциональность. В подтверждение тому записи Нилуса по воспоминаниям самого Мотовилова: в келье отца Серафима «особенно его детское воображение было поражено обилием горящих свечей… слова и смысл речей беседы отца Серафима с матерью утаился… скучно стало мальчику… он стал бегать по келье, насколько позволяла ее обстановка…». И все это при строгом наставничестве с раннего детства, от которого «немало плакивал вразумляемый». Строгое воспитание не защитило юного Мотовилова от веселого, шумного, вольнодумного студенческого общества, которое «закружило его в своем водовороте». И вот уже гостящий у матери студент называет завсегдатаев в доме Мотовиловых странниц и монахинь с издевкой «искушениями», расстраивая мать разговорами не всегда скромными и о «предметах нескромных». На фоне веселья шумного света в половине университетского курса происходит случай, который Мотовилова «поверг в такую бездну отчаяния, что он не мог его пережить… и решил утопиться»: это был воздушный поцелуй, брошенный им в университетском коридоре одной барышне. С суицидальными намерениями Мотовилов пошел к озеру, но «внезапно увиденный образ Казанской Божией Матери» остановил юношу-самоубийцу. «Дивное видение оставило глубокий след в его душе», но «утехи мира все еще продолжали с неудержимой силой затягивать его в свои обманчивые сети». Мотовилов заканчивает обучение в Университете, и в этот период умирает его мать, оставив на попечении юноши все имения и пятнадцатилетнюю сестру. Далее следует пора «страсти нежной», которая охватила сердце влюбленного Мотовилова. Уместно добавить из работы С. Нилуса: «рассудок всегда находился у него в подчинении сердечным влечениям». Потомственный дворянин, «умевший любить подолгу, преданно и верно»,

как позже напишет сам в «Беседе с отцом Серафимом…», в тот же период

имел отношения с девушкой своего дворового человека, от которого она родила сына и дочь.

В девятнадцатилетнем возрасте, на фоне служебных неудач, отвергнутой любви у него случается нервное расстройство, приковавшее его более чем на три года к постели. На период болезни приходятся три сновидения, по описанию Мотовилова пророчествующих быть ему вестником Божьей воли при заступничестве Пресвятой Богородицы. В 22 года при встрече с преподобным Серафимом Николай Александрович был исцелен. Беседы со старцем произвели потрясающее впечатление на Мотовилова, и он «весь отдался его руководительству», по две-три недели в месяц приезжая к своему наставнику, пользуясь его общением с ним. Однако, как сам вспоминает Мотовилов, пренебрег прозорливостью батюшки по устройству семейной жизни: вопреки его предсказанию сделал предложение другой, не предназначенной ему судьбой женщине. После полученного отказа Мотовилов второй раз заболел: в 23 года у него снова отнялись ноги. По миновании четырех месяцев Мотовилов, узнав об открытии святых мощей святителя Митрофана в Воронеже и о святости тамошнего епископа, решил за исцелением ехать туда. На пути в Воронеж, проезжая через Саров, «пожелал заявить о своем втором бедствии» Серафиму; тот, по воспоминаниям Мотовилова, предсказал исцеление в Воронеже и дал заповедь о служении Дивеевской обители, назначив его питателем обители. После смерти преподобного в 1833 году Мотовилов едет в Курск собирать сведения о жизни отца Серафима. В это же время наступает период мучительной «борьбы с бесами», растянувшийся на 30 лет. В 1839 году третий раз повторяется болезнь с нарушением двигательной функции, затянувшаяся на год. В период болезни Мотовилов знакомится с невестой, предсказанной отцом Серафимом, и в 1840 году женится на ней. После свадьбы Николай Александрович «с Дивеевым и нарождающейся семьей остался совершенно одиноким на белом свете»: так описывается уход от светской жизни. «Приступы тяжкого недуга» (борьба с бесами) проявлялись периодически, но в менее мучительной форме. Супруге после замужества пришлось взяться за управление хозяйством и имениями, так как Мотовилов часто уезжал по святым местам. 1834— 1862-й — годы посвящения себя благоустроению Дивеевской обители. В этот период в действиях Николая Александровича наиболее заметными, эмоционально-яркими стали документально отраженные усилия по разделению двух общин обители, закреплению дарованной им земли за одной из них. Это время борьбы с руководством Серафимо-Дивеевского монастыря за принятие его (Мотовилова) условий по землепользованию. С 1854 по 1861 год — время написания писем на имя Императора и чиновников, близких к нему, докладных записок руководству Российской церкви, «импровизаций» бесед с отцом Серафимом. Далее «с годами то, что люди называли в нем странностями, увеличивалось все более и более» (Нилус). 1870-е годы — пора «странничества», которому Мотовилов предался окончательно. 14 января 1879 года — кончина Николая Александровича Мотовилова.