Серая гора

Саманта двинулась вдоль ручья к тропинке, по которой Джефф шел, прежде чем скрыться в лесу. Остановилась на секунду, вспомнив о пистолете, затем продолжила путь. Документы не стоили того, чтобы за них умирать, не стоило ради них рисковать своей жизнью. Но почему-то она была уверена, что если плохие парни ее схватят, то убивать не станут. Ну, во всяком случае, невооруженную. А вот если она ворвется в лес, паля из пистолета, то и трех секунд не продержится. Да и потом, какой из нее стрелок? Нет, Саманта, пистолеты — это не для тебя. Пусть себе «глок» остается в хижине. Остается вместе со всеми этими погаными документами, и пусть бандиты забирают все. Просто надо как-то продержаться еще один день, а потом — в Нью-Йорк, там ее место.

Она стояла на опушке леса и всматривалась в темноту. Замерла и прислушалась: ни единого звука. Потом тихо окликнула:

— Джефф! Джефф!.. Ты как?

Джефф не отвечал. И вот она осторожно, мелкими шажками, двинулась вперед. И, пройдя футов пятьдесят, окликнула его снова. Сто футов в глубь леса — и ни единого просвета, полянки или вырубки впереди.

Пытаться найти Джеффа или кого-либо еще ночью, в глухом лесу — это было просто безумие. Она не подчинилась его приказу. Она должна была остаться в хижине, запереться там и охранять документы. И Саманта резко развернулась и бросилась обратно к хижине. За спиной что-то хрустнуло, она ахнула от страха. Обернулась, ничего не увидела и еще быстрее зашагала из леса. Подошла к опушке, небо немного посветлело, и примерно в сотне ярдов она увидела очертания хижины. Саманта промчалась по песчаной кромке у ручья, подлетела к крыльцу, уселась на ступеньку и, пытаясь перевести дух, стала всматриваться в темноту леса и молиться о чуде.

Потом поднялась, вошла и заперла за собой дверь. Зажгла фонарь и едва не упала в обморок. Кулеры с документами и «глок» исчезли.

На крыльце послышался шум, чьи-то тяжелые шаги, потом что-то бросили на ступеньку. Пришедший мужчина закашлялся, подергал дверь и крикнул:

— Саманта, открывай! Это я.

Саманта забилась в угол и сидела там, закутавшись в старое одеяло, вооружившись каминной кочергой и готовая при необходимости сражаться не на жизнь, а на смерть.

Джефф нашел ключ и ворвался внутрь.

— Какого черта?!! — завопил он.

Саманта отложила свое оружие и заплакала. Он подбежал к ней и спросил:

— Что случилось?

Она рассказала. Джеффу удалось сохранить хладнокровие, и он произнес:

— Пошли отсюда. Живо! — Плеснул в камин воды, погасил фонарь и запер дверь. — Вот, возьми, — сказал он и указал на рюкзак. Потом забросил себе второй рюкзак за спину, третий повесил через плечо, взял ружье на изготовку. Он вспотел, был раздражен сверх всякой меры и глухо рявкнул:

— За мной!

Словно у нее был выбор.

Они направились к джипу, который тоже скрывался где-то в темноте. В последний раз, сверившись с мобильником, Саманта видела, что было 7.05. Тропинка оказалась прямой, и через несколько минут они вышли на вырубку. Джефф нажал на кнопку пульта, включил фары джипа, затем открыл багажник, и они побросали туда рюкзаки. Заметив в багажнике два кулера, Саманта изумленно выдавила:

— Что? Как это?

— Залезай. Позже объясню. — Они развернулись, Джефф выключил фары, медленно двинулся по гравиевой дороге и сказал: — Это базовый тактический маневр. Хорошие парни должны стоять на стреме, контролировать ситуацию. Они знают, что плохие парни наблюдают, идут за ними по следу. А плохие парни не знают, что у хороших парней есть команда поддержки, которая наблюдает и следит за плохими парнями. Вот такой получается замкнутый круг, кольцо безопасности.

— Этому тоже не учат в юридических колледжах, — пробормотала Саманта.

Впереди дважды мигнул желтый фонарик, и Джефф затормозил.

— А вот и наша команда поддержки.

Вик Канцаро распахнул заднюю дверцу, запрыгнул на сиденье. Никаких тебе «привет» или «здравствуйте», только и сказал:

— Отменный ход, Сэм. Почему вышла из хижины?

— Отстань от нее, — бросил Джефф через плечо. — Кого-нибудь видел?

— Нет. Поехали!

Джефф включил фары, и они поехали дальше, на этот раз гораздо быстрее, и вскоре оказались на асфальтовой сельской дороге. Страх постепенно отпускал, на смену ему приходило чувство облегчения. С каждой милей они уносились все дальше от опасности — во всяком случае, так им казалось. Минут пять никто не произносил ни слова. Только Вик невнятно бормотал что-то себе под нос, держа ружье на коленях.

Наконец Джефф спокойно спросил ее:

— Почему ты ушла из хижины?

— Потому, что услышала выстрелы, и еще мне показалось, что кто-то вскрикнул. Я подумала, что ты ранен, ну и запаниковала, бросилась на помощь.

— Что за выстрелы, черт побери? — пробурчал Вик с заднего сиденья.

Тут Джефф вдруг расхохотался. А потом сказал: